– Гром! Чего ты от меня хочешь?! Ты можешь сказать прямо? Что я должна сделать? Что ты хочешь услышать? Хочешь на речку – пошли, хоть с тобой, хоть с Лис! Хочешь укусить – кусай! – Вспылила Сола.
Гром поймал тяжелый взгляд вождя. Он отвел глаза.
– Да ничего я не хочу от тебя, чего ты психуешь сразу. Пошутить уже нельзя? Ей комплименты говоришь, а она бесится, – он взял ее ладошки, склонился над ними и нежно поцеловал каждую. Смотря снизу вверх ей в глаза горящим голубым пламенем взглядом, произнес, – любимая моя! Солочка! Солнышко мое рыженькое, я так тебя люблю, что жить без тебя не могу! Так достаточно прямо?
Он вскочил на ноги, схватил за руку оцепеневшую Лис и выбежал из пещеры, оставив всех в шоковом состоянии. Никто не ожидал от брутального Грома таких признаний, тем более, прилюдных.
– Мда…, – сказала Мика, – по-моему, его лечить уже надо. Как считаешь, Брэд?
– Также. Знать бы еще как, от этого-то не лечат, – вздохнул вождь, и обратился к Соле, – что скажешь?
Мил молчала, скромно опустив глаза в землю, а Сола сидела и смотрела в одну точку. В голове у нее был полный сумбур. Она тоже никак не ожидала, что он способен сказать такие слова при людях. Но ее это только напугало – он говорил ей, как тяжело ему даются такие признания, даже наедине.
– Скажу, что он уже говорил мне такое. Ночью, – она покраснела, и все поняли, что она имеет ввиду, – и следом же ударил, когда я спросила, что, если я не смогу его полюбить. Он ненормальный, вот что я скажу. И любовь его ненормальная.
Все переглянулись.
– А по мне, так вы оба ненормальные, и еще неизвестно, кто больше, – сказал вождь, – зачем было спрашивать об этом в вашу первую ночь человека, безумно в тебя влюбленного, открывшего тебе душу? Тем более, что наверняка ты не можешь знать, полюбишь или нет. Даже если нет – зачем в такой момент говорить об этом? Лучше уж промолчать. Ох, пойду я воздухом подышу, что-то мне нехорошо стало, – поморщился он, держась за левую сторону груди.
– Брэд, так давай я заварю тебе что-нибудь, – забеспокоилась Мика.
– Да уж завари, мне же уже не пятнадцать весен, – согласился вождь.
– Конечно, – прошептала Сола, – он такой бедненький, а я просто жестокий зверь. Почему-то никто не вспоминает, что он заставил меня стать его женщиной, хотя все это знал – я ему честно сказала, – она встала со своего места и пошла к палатке Тармира. Заглянув туда, она увидела девушку, сидящую в одиночестве.
– А… Вик, правильно? Не знаешь, где Тармир?
– Он ушел в лес, – как показалось Соле, с неприязнью ответила Вик.
– Хорошо, спасибо, Вик, – сказала немного удивленная Сола. Она еще раз взглянула на девушку и подумала: «Да нет, показалось. Просто у меня такое настроение, вот и кажется, что все против меня». И она вернулась в свою палатку.
Гром с Лис добежали до берега реки. Он увидел, что по щекам Лис катятся слезы и она обиженно отворачивает от него лицо.
– В чем дело? – Спросил он, – забыла, что я не разрешаю реветь без повода? Напомнить? А то сама позвала плавать