Обломись, моя черешня!
– Дура! Идиотка! – выкрикиваю на ходу. – Погоди у меня!
Я резко стучу в ворота, кто-то выходит на крыльцо.
– Зин, это я, Варя, открой.
Слушаю торопливые шаги и притопываю от нетерпения. Калитка распахивается, выглядывает Зинкина мама.
– Варя? – она смотрит удивленно на меня. – А Зина ушла к тебе.
Я теряюсь от шока. Стою и хлопаю ресницами, не зная, что сказать. Как ко мне? Мы же только что поссорились по телефону, встречаться не собирались.
– Ой! – вскрикиваю с досадой. – Наверное, разминулись.
– В смысле, разминулись? – мама Зинки выходит на улицу и оглядывается. – Здесь невозможно разминуться.
Но я ее уже не слушаю, бегу обратно к себе, набираю Зинкин номер.
– Абонент временно не доступен, – отвечает телефонный бот.
– Что б тебе пусто было!
Хватаю куртку и несусь во двор.
– Варь, ты куда? – из беседки выходит мама. – Поздно уже.
– Я сейчас приду.
Вылетаю на улицу, лечу к площади, там лихорадочно оглядываюсь.
Где Зинка может быть? Где?
Дом культуры?
Нет, сегодня четверг, он не работает. Да и свет в окнах горит только в кабинете директора Василия Андреевича.
Магазин?
Там вся компания будет на виду, Зинка туда не пойдет, сразу матери продавщицы доложат.
Школьный стадион?
Точно! Идеальное место для свиданий. Вечер, освещение слабое, можно сесть на скамейку между кустов у забора, никто и не заметит.
Я спускаюсь к реке, бегу через мост. Школа находится на другом берегу поселка: почти на окраине.
– Ну, попадешься ты мне, коза! – шиплю под нос. – Урою, паразитку мелкую!
Успеваю добежать только до ворот и сразу вижу подружку. Она бредет через футбольное поле, загребая кроссовками траву. Останавливаюсь, упираю руки в бока.
– И как я должна это понимать?
– Ой! – взвизгивает Зинка и подпрыгивает. – Напугала, зараза!
– Ты почему матери сказала, что ко мне пошла, а сама здесь шатаешься?
Смотрю на нее, а на душе у меня неспокойно. Вроде бы и рада, что с подругой все в порядке, и в то же время тяжесть камнем лежит на груди.
Зинка воровато оглядывается, потом бежит ко мне.
– Варюха, как я рада тебя видеть! – ее глаза возбужденно блестят, мне кажется, или на щеках разливается румянец. – Маман меня из дома не выпустила бы.
– Правильно и сделала бы. Нечего по ночам шарахаться.
– Ой, не ворчи! Ты иногда мне бабку Серафиму напоминаешь. Жужжишь и жужжишь над ухом: то нельзя, это нельзя.
Зинка хватает меня под руку и тащит вон со стадиона.
– А здесь что ты забыла? – сопротивляюсь я и смотрю на нее с подозрением.
– Решила