– Отчепись, Петрович, я на свой век наработался… Не веришь мне? Тоня тоже не верила, а потом поверила! – Никитич воздел руку к небесам и потряс пальцем, так что вся простыня, которой он был укрыт с головы до ног, сбилась к шее, и волосины посыпались ему за шиворот.
Вот тут я прям напрягся. Тоня? Петрович сердито вернул клиента в исходное положение и продолжил брить его затылок.
– А что – Тоня? – спросил он.
– Так накануне того, как её Зебра с дружками-то того… Она ж пенсию мне привезла! Меня подагра замучила, я из хаты выйти не мог, так она вот и зашла ко мне… И такая напуганная была, такая напуганная! Лешака видала!
Дальше деды с большой охотой принялись рассказывать друг другу о том, кто, когда и с какой нечистой силой контактировал и какие у этих встреч были последствия. И трепались они с абсолютно серьёзными лицами, как будто и сомнений быть не могло: все эти «ведзьмаки», «зюзи», «белые бабы», «анчутки» и «багники» – такая же неотъемлемая часть полесской флоры и фауны как, предположим, болотные черепахи или там аисты-буслы.
Два скептика – Петрович и ещё один дед, помладше, больше зубоскалили, подтрунивали и намекали на мухоморы, палёную гарэлку и старческие маразмы. Но слова про почтальоншу Антонину крепко засели в моём мозгу. Конечно, ни в каких леших я не верил, но… Но ещё и Блюхер какой-то помер! Две недели назад! Не много ли смертей для отдельно взятого участка сельской местности на ограниченном временном отрезке?
Одну, благо, удалось предотвратить – почтальонша в больничке в себя приходит. Но четыре юноши и один Блюхер? Я готов был дать голову на отсечение: Герилович отправил меня сюда именно за этим! Но почему меня? В конце концов, тут ведь есть Соломин, да и вообще – тот же Михась Гумар, отпусти его высокое начальство «на деревню к дедушке», наверняка смог бы что-то разнюхать и расследовать лучше меня. Он ведь местный! Или именно в этом и дело?
Казимир Стефанович говорил что-то о взгляде со стороны, но звучало это как-то несерьёзно. Конечно, меня снова играли в тёмную, и, наверное, проверяли какие-то сомнительные ячейки своей спецслужбистской сети, протянув мимо каждого любопытного носа наживку с информацией о придурочном Белозоре, который невесть с чего выбрал для творческого отпуска именно Талицу, но…
Но я не мог просто так сидеть на месте и делать вид, что ничего не происходит! Определённо, мне нужен источник информации о местных раскладах. Таинственные «штунды», клуб по интересам, в который входил не менее таинственный якутский самурай Габышев, Антонина и Яся…
– Кур-р-рва, – сказал я, осознавая, что уже минут десять тупо пялюсь в пустоту, и не написал ни строчки. – Так дело не пойдёт!
Я мигом переоделся по последнему писку моды – напялил «белозоровы штаны» и замшевые кроссинговые ботинки, рассовал по карманам разную полезную мелочовку, накинул любимую клетчатую рубашку, аккуратно причесал волосы… Кажется,