Ночь все провели на улице, во дворе. Из домов выносили одеяла, подушки, матрасы. Завтракали тоже во дворе. Отец поехал в город и из Симферополя привез комиссию из трех мужчин. Они все осмотрели, записали, поговорили с людьми. Предупредили, что в 14.00 будет еще один большой толчок, чтобы никто в дом не заходил. Они уехали, но не успели проехать и одного километра, как ровно в 2 часа дня действительно последовал еще один очень сильный толчок. Вновь был очень сильный пугающий гул. Все, что оставалось целым после первых толчков, было разрушено.
Остались целыми только помещичий дом и молочнотоварная ферма, построенная на железных столбах и швеллерах, покрытая мягким безволновым шифером. Все наши дома, сараи и коровники были разрушены.
Потом было еще много мелких толчков, но они уже никого не пугали. В Суюн-Аджи стали приезжать комиссии КрымЦИКа, Совнаркома… Однажды приехали землемеры. Отмерили участки по 0,25 гектара, наметили прямую дорогу от Русского Вейрата в Симферополь, оставили место под тротуары. Собрали сход жителей села, зачитали постановление Совнаркома о строительстве новой плановой деревни. Показали план участков. Сообщили, что государство даст ссуду безвозмездно тому, кто возьмет участок и сам себе построит дом. Все с радостью согласились. Пронумеровали участки, они уже были очерчены бороздой плуга, как и дорога до Симферополя. Ширина дороги предполагалась 8 метров. Нумерованные закрученные фантики бросили в одну торбу и перемешали. Каждый тянул свой жребий сам. Последним тянул мой отец. Оказался № 1. Там на первом участке уже в 1928 году мы и построили свой дом. Строили из камня, бута, глины. Крышу крыли черепицей. В деревню стали приходить новые люди: татары, русские, немцы. Как я уже писал, первоначально в Суюн-Аджи жили три немца, цыган и одна русская семья. Это был пчеловод Назар Степанович Сидоренко. У него была жена, страдавшая эпилепсией, а также два сына: Яков и уже женатый Александр.
Назар Степанович чисто говорил по-татарски. Его предки переехали в Крым из Орловской губернии еще до Крымской войны. С детства он рос среди татарских мальчишек, играл с ними в их игры. Когда я с ним общался, ему было уже 90 лет, но он помнил всех своих друзей-приятелей, которые теперь жили где-то на чужбине. Каждый год он давал нам меду. Его добротный каменный дом стоял рядом с нашим. Стоит он и сегодня, там живет его внук Виталий.
После того как многие построили себе дома, освободились старые квартиры в помещичьих домах. По всему Крыму прокатилась молва о том, что