Сестра хозяйки, ее звали Аделфа, допила кофе. Татьяна сказала: хотите, Аделфа вам погадает на кофейной гуще? Анастасия отказалась, а Павел согласился. Аделфа сердито опрокинула чашку на салфетку. Татьяна неуверенно перевела, что Павла ждет свидание с незнакомкой, а может незнакомцем, Татьяна не разобрала, в общем, Павла ожидает судьбоносная встреча. Он улыбался, не придавая гаданию значения, Анастасия чувствовала, что усталость, как капли пота, проступила на ее лице. Аделфа с достоинством предсказательницы покинула их. Татьяна все говорила, сожалела о пропавших днях тепла: билеты такие дорогие, ну ладно ноябрь, в ноябре все бывает, а это ж сентябрь, в сентябре обычно жара. Анастасия еле терпела, но ее страшила мысль о темном номере, о вынужденном молчании. И Павла тоже. Он расспрашивал Татьяну о ее жизни, она с удовольствием рассказывала, наконец он предложил отвезти ее домой, зачем ждать племянника, и Татьяна с радостью согласилась.
– Не переживайте, – сказала она Анастасии, – еще будет жарко, еще покупаетесь.
В номере было темно, как вечером, дождь бил по стенам, по окнам. Анастасия выпила снотворное, укрылась одеялом и заснула. Когда проснулась через два часа, с тяжелой головой от снотворного, Павла в номере не было, и телефон его был отключен. Она звонила раз за разом, и равнодушный голос сообщал, что абонент вне зоны доступа. Обследовав номер, она обнаружила, что Павел возвращался: забрал рюкзак с документами, поменял обувь – его мокрые мокасины валялись на коврике в прихожей. Значит, жив, но зачем ему документы? Захотел сбежать?
Анастасия спустилась в холл. Аделфа сидела на ресепшен и смотрела сериал на ноутбуке. Анастасия постеснялась спросить, как давно ушел Павел, как будто в ее беспокойстве было что-то неприличное. Ну и пусть, думала Анастасия, сбежал так сбежал. С ней он все пережил. А ведь жизнь одна. Вот о чем он думал давно, конечно, и сбежал.
Анастасия попросила вина. Аделфа не понимала. Вайн, дринк, ай вонт дринк. Аделфа открыла барный шкафчик, достала бутылку с узо и неодобрительно налила Анастасии рюмку.
В номере снова навалилась тоска. «Паша, ты где?» Сообщение не доставлялось, и ей казалось, что с Павлом тоже приключилась беда – на машину упало дерево или ее унесло, как лодку Андреаса, в море.
«Миленький ты мой, Пашенька ты мой».
Она вспомнила, как он сильно болел гриппом в первый год их совместной жизни, она ездила в магазин за курицей, варила бульон, а он спал в комнате весь день, и тогда она знала, что Павел поправится, но как она переживет его хвори в семьдесят-восемьдесят?.. Она была уверена, что они проживут вместе до конца. Она представляла, как Павла отвезут в больницу,