Меня не любили. Я была выскочкой, непонятно откуда взявшейся, и заняла место, на которое многие хотели пропихнуть своих дочерей, сестер или подружек. Причем с высшим образованием. Карьера многих сотрудниц в компании начиналась именно с должности секретаря, и это считалось хорошим стартом после университета. Кстати, Кудрявцева начинала именно так.
На следующий день после заключения мною договора с Храмцовым, Марина Юрьевна пришла в приемную с какими-то бумажками, и сказала, что Роман Викторович просил ее зайти к нему перед обедом. Я сделала звонок шефу и доложила о ее приходе, но в ответ услышала, что он занят и просит никого к нему не пускать.
Я передала эти слова Кудрявцевой. Ноздри на ее маленьком аккуратном носике раздулись, и она стала похожа на чайник, который закипел. Наверняка решила, что за дверью Белобородова, и та обскакала ее по всем статьям. Кудрявцева психанула и ушла.
Я удовлетворенно выдохнула и чуть не улыбнулась. Но вспомнила про камеру, которая направлена на меня, и сдержала улыбку.
А через несколько секунд после этого пришло сообщение на мой телефон. От шефа. Только четыре цифры, и я знала, о чем они. И что-то внутри меня затрепетало и внизу живота возникло волнение. Второй день подряд… Означает ли это, что ему понравилось?
И вот я снова в квартире и жду Романа Викторовича. Кофе готов, постель разобрана, играет музыка, и я в предвкушении предстоящей встречи. Словно мы сегодня не виделись и не разговаривали.
Но все было не то – официальный тон, дистанция, случайные взгляды. Он снова обращался ко мне на «вы», и ничем не выдавал того, что между нами произошло. И даже когда я заходила в его кабинет, где не было камеры, он сохранял субординацию и не выказывал своего особого расположения ко мне.
Да, это было прописано в договоре, но как можно быть таким хладнокровным, когда накануне был таким горячим и пламенным? Или мне это только показалось?
Я любуюсь городом из окна, пью кофе, и наслаждаюсь музыкой. Но в этот раз слышу, как он заходит и следует в комнату. Я не оборачиваюсь, и мечтаю, что он подойдет ко мне, освободит с одной стороны мою шею от волос, и припадет к ней губами. И я снова стану воском в его руках.
А он проходит до барной стойки, что-то на нее ставит и говорит:
– Я принес ужин. Тебе надо бы прикупить продуктов и начать себе готовить.
– Да, конечно, – чуть поворачивая к нему голову, соглашаюсь я. – Просто еще не привыкла.
– Почему здесь нет твоих вещей? – говорит шеф. – Тебе надо переехать. Уговор был такой.
– Хорошо. Я не успела.
– Артем тебе поможет.
И жду, жду…
Слышу, как он берет чашку с кофе и пьет его. Но не залпом, а небольшими глотками – кофе горячий и обжигающий.
Я не выдерживаю и оборачиваюсь, смотрю в его весенние глаза