Дождавшись момента, когда все домочадцы отойдут ко сну, чтобы не дай бог они не смогли потревожить её своим внезапным появлением, Катя расстелила на полу посреди комнаты кусок чёрной ткани с вышитой на нём изображением пентаграммы. На каждом из его углов она поставила по красной восковой свечи, а по центру, прямиком на изображение одного из древнейших магических символов – небольшую металлическую чашу. Присев на колени, она аккуратно зажгла свечи и начала полушёпотом произносить заученные наизусть слова заговора:
«Под сенью луны, что лишь вновь зародилась,
И наша с тобой воспылает любовь.
В раба, Павла, Божьего дева влюбилась,
Их вместе навеки её свяжет кровь…»
Вместе с произносимыми словами Катя достала пластиковый контейнер на тридцать миллилитров и, открыв его, вылила содержимое в металлическую чашу. Красной субстанции было не очень много, возможно, не больше пяти чайных ложек, но суть заключалась не в её количестве, а природе: это была собственная менструальная кровь Екатерины.
«И красной той нити, что судьбы связала,
На свете не будь прочней ничего…»
После чего она развернула небольшой бумажный кулёк, внутри которого находились волосы каштанового оттенка. Их было не очень много, но Екатерине потребовалось приложить немало усилий и терпения, чтобы незаметно собрать это сокровище.
«Как всё в этом мире к тлену приходит,
Из пепла вновь так же рождается жизнь…»
С этими словами она выдернула небольшое количество собственных волос, скатала их в пальцах вместе с волосами Павла и с помощью зажигалки принялась подпаливать их над чашей с кровью. Но стоило только жёлтому язычку пламени слегка прикусить её за пальчики, как она тут же выронила остатки пучка прямиком в кровь. Это её правда нисколько не смутило, и при помощи заранее заготовленной палочки Катя начала помешивать содержимое чаши: три раза против часов стрелки, два – по часовой, затем два – против и три – по. И так семь раз подряд, продолжая нашёптывать заговор.
«И все пять стихий за свидетелей будут,
В единстве двоих заключится союз…»
Закончив помешивания, Екатерина взяла чашу двумя руками и подняла её на уровень глаз, ни на секунду не переставая произносить выученные слова.
«И будет лишь так!
Аминь. Аминь. Аминь!»
Как только финальная часть заговора слетела с её уст, она, зажмурившись со всей силы, поднесла чашу к губам и, борясь с одолеваемым отвращением, сделала глоток, осушив её примерно наполовину. Оставшаяся часть крови предназначалась для Павла. И где, если не на вечеринке, у неё появится возможность подмешать её ему?
– Да ты, я погляжу, совсем отчаялась.
Внезапно раздавшийся