Глава 8. Хорошая новость
– Эти проклятые газетчики мне надоели пуще всего, – сказал Буран, разворачивая газету «Вечерний перелай» и размеренно, обеими лапами, бросая её на снег. Вот артисты. «Расстрел Приречного общества». Словно радость великая. Может, кому и радость, в самом деле?.. Ещё б покрупней напечатали.
Ёшка тупо посмотрел на газету. Скула его, облитая йодом, сильно болела. Несколько часов назад оттуда вытащили кусок ивовой ветки, наверно, отколотый картечью. Ёшка до сих пор чувствовал себя котом, которого только что ошарашили по хребту длинным гулким осиновым колом.
– Кого убило? – хрипло спросил он, мутно глядя на Бурана.
– «Убило» – так говорят, когда внезапно молния попадает в башку, – ядовито сказал Буран. Он вытащил из-под себя перебинтованную заднюю лапу.
– Убили, значит, – нервно сказал Ёшка. – Я что-то не пойму, что у тебя за эмоции.
– А, эмоции? Эмоция тут может быть одна: хорошо, что самому кишки не выпустили в Голубниках. Если сдыхать, так где-нибудь здесь, поближе к дому. Хоть хозяева в землю закопают.
Ёшка с раздражением плюнул и отвернулся.
– Интересно, где Рольф? – продолжал Буран тем же ядовитым тоном. – Наверно, опять налакался какой-нибудь гнилухи и теперь пьян, как мартовский кот, впервые понюхавший пробку от пузырька с валерьянкой.
– Может, его убили? – тревожно сказал Ёшка.
– Убит только Мухтар, – сказал Буран.
– Как, разве? – воскликнул Ёшка.
Буран потянул газету за край, стряхнув с неё ледяной шарик Ёшкиного плевка, и на минуту углубился в чтение.
– Убит Мухтар, – сказал он после, с новой злостью отшвыривая скрипящую от мороза газету. – Тяжело ранена в позвоночник Линда, которую псы сумели дотащить до её дома, ранены Шарик, Налёт, Тузик и Буран, то есть я.
– А я? – сказал Ёшка, показывая скулу.
– Разве ж это рана, – сказал Буран.
– Здорово, ребята, – громко и нестройно раздалось вдруг со стороны куриного лаза.
Буран и Ёшка обернулись. В огород последовательно вошли Налёт, Дик и Запой. Налёт, белый с охристыми пятнами пёс с очень чёрным носом, хромал сразу на две передние перебинтованные лапы.
– Здоровеньки, – сказал Налёт. – Дик, смотри, они уже пьяные.
– Да Ёга особенно. Готовый! – сказал Дик, маленький кучерявый пёс-болонка.
Запой – ярко-чёрный с белой грудью пёс – не сказал ничего.
– Ребята, да вы что! – воскликнул Буран, вставая. С него моментально слетел прежний язвительный тон. – Вы, наверно, точно, пьяные. Дик! Тебе-то уже пять лет. У вас головы на плечах есть? Припёрлись гурьбой! Ёшку-то мои хозяева давно знают, как и его хозяев. А вас – нет, и может быть скандал. Стрелять в вас тут, конечно, не будут, но метлой по бокам получить можете.
– Ну чего ты бузишь, ну! – Налёт шутливо надвинулся на Бурана