Мэри энд Лили. Ольга Юрьевна Илюхина

офицера, о чем я уже рассказывала, и уехала хлебать гарнизонную жизнь туда, куда в старые времена приличных людей не посылали. Хватило ее аж на три года. После чего она, ни капельки не изменившаяся внешне, громко хлопая крыльями, вернулась в родное гнездо. Родители наслушались такого, от чего на полгода потеряли покой и сон. Дескать, муж (мерзавец, мот и пьяница) ужасно с ней обращался. Поскольку я его видела на свадьбе робкого и влюбленного, ничего подобного даже предположить не могла. Конечно, парень он был с характером, но не отпетый же негодяй! Можно было только изумляться, что армия делает с людьми. Вообще-то, Игорь выглядел обычным парнем, довольно симпатичным, я за него особо не переживала, такой без жены надолго не останется. Причем на фоне взрывной, импульсивной Лильки любая другая женщина должна показаться ему ангелом. Лилька недолго зализывала душевные раны, в наличии которых я сильно сомневалась. Передо мной мелькала ее постная физиономия целых две недели. А еще неделю спустя, розовая и сияющая, она знакомила меня с новым бой-френдом, огромным кобелякой, в стильной дубленке, которую распирали мощные мышцы. Паренек нагло пялил на меня оловянного цвета гляделки и щипал Лильку за сдобные места. На ее ценные замечания он реагировал коротко: «фигня». На не менее ценные предложения, не менее коротко: «забей». Через месяц Лилька изрекла:

      – А знаешь, Игорь-то был святой.

      – Ну?

      – Вот именно, мы Маня с тобой отпетые дуры. Надо было с треском нагуляться перед замужеством, чтобы научиться разбираться в мужчинах, а потом взять и выйти замуж за Игоря. Правда, – вздохнула Лилька, – он от этого богаче не стал бы. А в бедности я жить не могу, никак не могу.

      Я вздохнула и подумала, что мне-то, как раз, ничто не мешало «нагуляться с треском», но вот, не получилось же. Да, и как можно было удариться в загул, имея таких родителей? Тем более, выйти замуж. Если я возвращалась домой после девяти вечера, уже в коридоре ощущался запах корвалола. Надо было оправдываться, что-то объяснять отцу, жалеть и обнимать заплаканную маму. «Ты, конечно, уже подросла, – всхлипывала мама, – но я ничего не могу с собой поделать. Как представлю тебя в грязных лапах какого-нибудь маньяка, сердце буквально останавливается». Ничего хорошего не было и в моих робких попытках познакомить родителей с очередным претендентом на сердце. Про руку, насколько я помню, речь так ни разу и не зашла. Вернее, до этого просто не дошло. Большинство молодых людей залетает в ЗАГС как бы случайно, на крыльях любви. Мои родители, после детального допроса, ставили моих ухажеров прочно на ноги, которые быстренько уносили их прочь. Мама вообще не представляла, что порядочный молодой человек может ухаживать за девушкой, не имея «намерений». В это понятие мама вкладывала горячее стремление молодого человека вскоре стать мужем, отцом, примерным зятем, наконец, трудиться до седьмого пота, чтобы одеть, обуть и накормить своих родных, старых и вновь приобретенных. Молодые люди, надо сказать,