***
Ветер бросается в лицо ледяным дыханием наступившей зимы. На фоне серой хмари неба чернеют пики облетевших крон. Пахнет озоном и чем-то железистым, словно вместо льда земля напиталась кровью и теперь стонет, воет далеким гулом снежных метелей, которые обещают прийти на смену волглым туманам и суровым грозам.
Сабина плотнее кутается в новую куртку, оставленную в очередном пакете для нее Чиркеном еще в конце прошлого месяца. Ее прежняя, тонкая и со сбившимся местами наполнителем, была слишком холодной для поздней осени, а продираться в длиннополом пальто сквозь образовавшийся после недавней непогоды валежник было бы, по меньшей мере, несообразно. Парка цвета хаки доходит ей почти до колен, длинная шерстинка, настойчиво выбивающаяся из меховой опушки, то и дело щекочет ей щеку, заставляя поправлять капюшон.
Собак с ними нет. Когда они с хозяином покидали поместье, те оставались у двери Тимура, как было и вчера, когда предстояла поездка в город. Девушка нашла это странным, поскольку, как она уже замечала прежде, псы не отличались расположенностью к нему, и теперь не могла отделаться от мысли, что животным было наказано охранять юношу. Или следить?
Мужчина идет по правую руку от нее, чуть впереди, но достаточно близко, чтобы успеть подстраховать, пока они пробираются через мерзлую хлябь, – в один момент под ногу Сабины подворачивается обомшелый камень. Она поскальзывается, но в последний момент успевает схватиться за вовремя протянутую руку спутника, затянутую в черную кожу перчатки. Прикосновение сильных пальцев несколько успокаивает натянутые нервы.
– Осталось немного, – подбадривает ее Чиркен. Несмотря на плотно набитую торбу за плечами, сам он выглядит полным сил, когда дыхание девушки уже сбилось, вырываясь зыбким облаком. – В такую погоду, конечно, имело бы смысл выбрать место поближе, но там, куда мы направляемся, осталась тренировочная мишень, а на замену нужно время.
– Вы тренируетесь в стрельбе помимо охоты? – спрашивает Сабина, гадая, зачем хозяину поместья мишень посреди леса. И не там ли расположен тайник, который она ищет.
– Это помогает поддерживать навык, – соглашается мужчина. – Но мишень там не только для меня. Раньше на ней занимался Тимур. Мы даже устраивали соревнования между собой.
Он коротко смеется при воспоминании о былых днях, но вскоре его лицо омрачается, и смех стихает.
– Теперь, конечно, его не заманишь на улицу. Когда он впал в апатию после несчастного случая, я оборудовал стрельбище прямо возле дома, он ведь не потерял ловкости рук, и мог бы стрелять. Думал, любимое занятие его отвлечет, но он и слушать не захотел. Сказал, что хочет тишины и покоя. Прежде он был очень активным, много часов проводил на свежем воздухе. Вставал, не поверишь, раньше меня, а я ранняя пташка. Потом же, когда все приключилось, только и делал, что спал, я его почти не видел