Вопрос Чиркена возвращает ее из размышления:
– Как зовут вашу маму? Может, мы где-то пересекались, рабочий круг у нас довольно узкий, многие друг друга знают в лицо или заочно.
Неясное сожаление скатывается по языку легкой горечью. Многие в городе знали имя ее отчима, но немногие слышали о матери до того дня, как ее осудили за убийство мужа.
– Марина Шолох, это ее девичья фамилия.
Мужчина молчит недолго, но пауза все равно кажется слишком длинной.
– Не слышал о такой.
Сабина наблюдает за мужчиной и сразу чувствует, что он лжет. Она знает это по еле заметному изменению тона его голоса, напряжению, охватившему пальцы, сжимающие руль, небольшому отрыву спины от спинки водительского кресла. Единственное, чего девушка не может понять, солгал ли Чиркен в чем-то еще.
***
На одном из поворотов серпантина они выезжают на широкую лесную колею, которую Сабина ни за что не заметила, если бы ехала одна – поворот на нее скрыт густым ельником и располагается под острым углом к линии движения. Даже во внедорожнике чувствуются резкие перепады высоты, когда машина переваливается через крутые ухабы. Наконец, они выезжают к относительно ровному горному оврагу. Справа кружится блестящей на солнце лентой мелкая река, а чуть в стороне, на подъеме, виднеется красивое здание в классическом стиле, чем-то похожем на баженовский.
По мере того, как они подъезжают, и поместье становится ближе, девушка не отрывает свой взгляд от окна, впитывая чудесный вид. В центре здания расположена удивительная угловая купольная ротонда на световом барабане, окруженная пилястрами, от которой отходят два крыла здания. Верхняя часть ротонды украшена тремя оконными проемами круглой формы, снизу подпирают несколько ионических колонн, скрывающие проход к главному входу. Штукатурка фасада выглядит совсем новой, прямоугольные окна, длинные и узкие, лишены всяких украшений, но кое-где добавлены балконы с навесами от солнца и фронтонами. Несколько пристроек находятся с основным домом на разной высоте, из-за чего возникает впечатление раскидистой клумбы, но выглядит все согласованно и соразмерно. Вокруг здания кружится негустой подлесок, не знавший строгой руки садовника, и природная естественность только добавляет исключительность, превращая все в место ностальгии из книжных историй.
Машина останавливается у крыльца, и девушка замечает двух черных собак, сидящих на ступенях. Признаться, сначала она и вовсе принимает их за декоративные скульптуры, так неподвижно они выглядят. Когда Чиркен глушит двигатель и открывает дверь с водительской