– Я понял… склонился я, как будто раненый в сердце…всякая претензия и всякий вопрос всегда к Богу…Не нравится ли мне моя работа, правительство, жильё, друзья, родные, отношения, лишения, утешения, свершение, забвение…послушаем братия пение…ха! Всё то суть претензия к Нему. Раньше я ненавидел города, и странных людей, которые обыденно всего лишь отражают моё внутреннее состояние, сейчас же я понял и обнажил корень, словно нерв, который был задеваем каждой мыслью о моей жизни в ней, и о Нём. Я постоянно говорил с Ним, но говорил желчно, яро, дико, обиженно. И увидел то же в людях, хотя им в отличие от меня просто не доставало искренности, и они прикрывались, что просто не довольны обстоятельствами, а не Тем, кто создал всё это…Но как было на самом деле?!
Я словно ёрзал на этом обнажённом нерве каждый день, словно кто-то, с кем ты никак не выяснишь отношения не даёт тебе даже спокойно уснуть. Словно не было выхода и возможности простить Его. Именно! Кощунство, но сколько людей ненавидят Его, и более стыдно и мерзко вспоминать пустое лобызание перед Ним, хотя в сердце совершенная пустота. Это было подобие отношениям нестабильных молодожёнов, я постоянно просил простить меня, хотя сам, по сути осуждал Его! И так было со многими из нас…Претензионный человек, извергающий пустые слова, и незнающий ни Его, ни себя. Но тогда этого было недостаточно, и как это бывает часто, я вернулся на старую дорогу пустого самобичевания…
Утро. Я совсем один. Где же Бог?! Так одиноко… Джо, что ты несёшь, разве кто-то меня спасёт если не спасает даже Бог!? Мысли пронеслись дерзко, и я начал расхаживать в возбуждённом, слегка гневном состоянии. Пожалуй, я резанул бы вены…да, вот только…разве тебя кто-то там ждёт? Я один, один, совсем. Что же делать. К кому пойти, я разбит, раздавлен. Не осталось никого…Забавно, как же это забавно, недоверие спасло меня, я не доверял Богу тогда, не верил в поддержку, оттого страх смерти усилился, и сейчас, пожалуй, я бы сказал, что это был хоть какой-то проблеск разума! Довольно! Довольно. Я делал это тысячу раз. И, пожалуй, это было самым рациональным решением – попытаться понять эту игру. Итак…Уйти из жизни я не могу – там меня никто не ждёт. Довольно.
…На столе лежали корки хлеба, слегка заплесневевшего, твёрдого, но выходить на улицу желания не было, и я, отрезая плесень кусал затвердевшие ломти. Ммм, как же это было жалко. И целый день прошёл как в тумане…Деградация и опустошение. Самое страшное в таких состояниях, что кажется будто ни одно создание в целой Вселенной не стоит за тебя, и, пожалуй, нет никого кто смог бы воодушевить пропадающую душу…
Пожалуй, мне впервые стало так одиноко, и покопавшись в вариантах спасения, рассматривая свой дневник я устал от давления стен и вышел на улицу, вновь готовящуюся к дождю. Это задавало атмосферу снова. Иногда моросящий дождь или повышенная влажность не беспокоила меня. Я полюбил этот дождь.
Зайдя