Он улыбнулся:
– Боги благословили вашу дочь природным талантом. Этот ковер напомнил мне тот, что мне подарили много лет назад. У него похожая выделка и узор. Синие ромбы на белом, а в центре – полумесяц. Мне сказали, что его ткал мастер.
– О, это мой узор! – ткачиха тихо рассмеялась. – Как приятно слышать, что тебя называют мастером.
Мазен ответил ей такой же улыбкой.
– Мне очень приятно с вами познакомиться.
– Да вы настоящий льстец!
– Я говорю правду и только правду.
Он снова посмотрел на ковер – один из многих потрясающе красивых, развешанных по деревянным рамам. Если бы он мог незаметно протащить домой ковер, то взял бы его. Однако эти вылазки не предполагали покупок.
– А вы, случайно, не знакомы с рассказчиком по имени Старый Руба?
Глаза ткачихи заискрились смехом.
– Лучше спросить, кто с ним не знаком. Сегодня я его не видела, но его золотистый шатер вы не пропустите. – Она выгнула бровь. – Если вы ищете истории, то эти ковры их тоже рассказывают.
– Ах, это истории, на которые у меня не хватит монет.
Ложь была настолько вопиющей, что его самого передернуло.
– Что, даже не попробуете торговаться?
– Заплатить меньше полной цены было бы оскорблением!
– Вам повезло иметь золотой язык. – Купчиха попрощалась с ним со смехом и взмахом руки. – Возвращайтесь, когда сможете восхвалить меня монетами, а не словами.
Мазен пообещал это кивком и улыбкой и отправился дальше в поисках Старого Рубы. Новые расспросы позволили выяснить, что корабль, «Айшам», на котором должен был приплыть рассказчик, еще не пришвартовался. Мазену оставалось только ждать, так что он нашел себе занятие в ближайшей чайхане. Сев с того края, откуда хорошо были видны приближающиеся корабли, он заказал кофе с кардамоном.
Дожидаясь, он развлекался тем, что разглядывал прохожих и придумывал про них истории. Мужчина в многоцветном одеянии убегал от своей актерской труппы, те мужчины, что переговаривались таинственным шепотом, стали у него распространителями запретных опьяняющих веществ, а ребенок, крепко вцепившийся в отцовскую руку и широко улыбающийся, был сочтен иностранцем, впервые увидевшим базар Мадинны.
Мазену как раз принесли кофе, когда до него долетел разговор из-за соседнего столика, где пятеро мужчин горбились над своими напитками и сплетничали, словно старухи.
– Говорят, наследный принц притащил с собой джинна.
– Зачем? Для ритуального убийства?
Мазен покосился на говорившего и поспешно отвернулся. Он узнал этого человека – один из дворцовых стражников, получивший выходной. «Успокойся! – мысленно приказал он себе. – Ему тебя не узнать».
Это было скорее надеждой, чем разумным выводом. Его не узнавали