На нем костюм тройка, белая рубашка и галстук. Он куда-то собрался на ночь глядя.
Хмурясь, подавляю неуместные вопросы. Будут ли там женщины?
Есть ли у него женщина?
Если есть, то почему она не помогает следить за ребенком? Рано или поздно Доменико придется признаться ей, что он стал отцом.
Уложив Нико спать, принимаю душ и надеваю хлопковую пижаму, купленную сегодня. Короткие шортики с футболкой. Если бы отец увидел меня в этой простенькой одежде, его бы хватил удар.
Долго лежу в постели, читая журнал. То и дело отвлекаюсь, вспоминая, как Доменико
смотрел на ребенка. Как передал ему игрушку. Как потом смотрел на свои пальцы, будто контакт с малышом был чем-то особенным.
Лежу без сна, и у меня появляется идея, постепенно формируется в мыслях. Я понятия не имею, что из нее выйдет. Скорее всего, ничего хорошего, однако я решаю рискнуть. Достаю коробку с подарком из-за дивана и волочу её в спальню Доменико (благо та не заперта). Двери оставляю открытыми на случай, если ребенок проснется.
В спальне Доменико прохладно, чисто, кровать убрана. Ни одного личного предмета, я проверила. Не позволяю себе заходить в ванную, подавляю нездоровое любопытство.
Следующий час или два или семь я провожу, пытаясь собрать игрушечную гоночную трассу. Если у всех детских наборов такие запутанные инструкции, то я не понимаю, как родители справляются. Хотя, если говорить честно, я не особо тороплюсь. Дело в том, что я не случайно решила собрать гоночную трассу именно в комнате Доменико. Во-первых, я надеюсь, что он скоро вернется и поможет. Во-вторых, я хочу, чтобы он играл с ребенком своей комнате, наедине, без моей помощи. Чтобы у них появилась общая игра, одна на двоих. Чтобы они наладили контакт и дали шанс их отношениям отца и ребенка.
Однако Доменико не торопится возвращаться домой. Я уже собрала две трети трассы и теперь сижу, подобрав колени к груди, и размышляю. С чего я решила, что он скоро вернется?
Прикусываю губу, гадая, где он проводит ночь. И с кем.
В этот момент раздается его голос.
– Если верить камерам, вы зашли в мою спальню два часа назад. У вас появились причины здесь задержаться?
Отвечаю заготовленной фразой.
– У этой игрушки очень запутанные инструкции…
Поднимаю взгляд, и слова застывают на языке. Доменико весь в крови. Галстук сорван. На белой рубашке кровавые пятна. Кровь размазана по его щеке и шее. И по рукам. На лбу и вокруг глаз кровавые брызги.
– Это не моя кровь, – спокойно поясняет он, и внутри меня что-то отпускает. Угасает мгновенная паника.
С каких это пор я волнуюсь о благополучии Доменико Романи?!
Собираюсь спросить, что случилось, однако Доменико качает головой, предупреждая мои вопросы. Я вовремя вспоминаю данные ему обещания. Чем меньше я знаю, тем лучше.
– С какой стати вы собираете игрушку в моей спальне? – приподнимает бровь.
– У нее очень запутанные инструкции. – Как будто это является достаточным объяснением.
Пока