Итак, нет смысла искать замену Публиколе. Пушкин почему-то разделил античного Брута на две персоны, одной из которых приписал роль инициатора возмущения, а другой – изгнание царей. Шекспир здесь ни при чем, его имя – лишь знак сюжета, за которым скрыты другие реалии, существенно более близкие современникам Пушкина.
Отвечая на вопрос о том, зачем Пушкину понадобилась «слабая поэма», Б. Эйхенбаум концентрирует внимание на специфике исторических интересов Пушкина этого периода: «Пушкин изучает историю как человек, глубоко заинтересованный вопросом о судьбах русского самодержавия и дворянства, как друг декабристов, осведомленный об их намерениях и планах <…> Среди исторических занятий Пушкина видное место занимала римская история, тогда очень популярная. Имена римских императоров и героев были в ту пору обычными символами – и в поэзии, и в драме, и в ораторских речах»[108]. Чего по тем или иным причинам не сказал Б. Эйхенбаум? Того, что римская история и ее герои-тираноборцы были моделями исторической ситуации и личного поведения для будущих декабристов. Поэтому прежде всего значимым в «Лукреции» является то, что она поставлена на эпизоде из римской истории.
Рассказ Тита Ливия о насилии над Лукрецией сына царя Тарквиния Гордого заканчивается описанием восстания, поднятого Луцием Юнием Брутом, изгнанием царя вместе с сыном и установлением республиканского правления. Намерением декабристов также была смена силой оружия монархии на республику. Вот на что намекал Пушкин в «Заметке». Отсюда и появился Публикола – «друг народа», эвфемизм «республиканца».
Далее, в пушкинской заметке есть вычеркнутые слова после фразы «Брут не изгнал бы царей». Вычеркнутое читается как «Цари под кинжалом». По комментарию Б. Эйхенбаума, «Пушкин, очевидно, разумел расправу с царями»[109]. Почему «с царями», а не в единственном числе – с царем? Из Тита Ливия это не ясно. В связи с этим любопытно свидетельство Цицерона. В рассуждениях о том, что нравственно прекрасное дело, ведущее к пользе и благу, не может одновременно быть и позорным, Цицерон дает пример: «Когда первые граждане (Рима. – А. Б) решили уничтожить родню Гордого, имя Тарквиниев и память о царской власти – а это было полезно, – то позаботиться об отечестве было делом столь прекрасным в нравственном