И расстроенный Магни однажды предложил его Ингвару, ощутимо уступив в цене. Всех кузнецовых накоплений хватало впритык, и на свадьбу – такую, чтобы широко, с размахом гулять неделю и не упасть лицом в грязь даже перед товарищами Ниенны, аристократами с боевого факультета – пришлось бы снова откладывать минимум год, а то и больше.
От переживаний Ингвар едва не разболелся. Тёр виски на дождливую погоду, жаловался на духоту, как старик, но чаще угрюмо молчал. Выбрать между домом мечты и свадьбой с любимой женщиной (а точнее, данным ей обещанием, которое пришлось бы нарушить) он не мог, и отчаяние сжирало его заживо. Ниенна видела, что с её ненаглядным творится неладное, но с присущей ей мнительностью так и не решилась спросить, в чём дело.
Проблему решила Герда в своём собственном репертуаре: припёрла к стенке сначала одну, потом другого, затем витиевато и от души обложила обоих некуртуазными словами и турнула кузнеца к Магни – оформлять бумаги на залог за дом, пока не нашёлся более сговорчивый покупатель.
– Ты Ниенку за курицу мещанскую, что ли, держишь, которой главное замуж поскорее выскочить, а там хоть трава не расти? – рычала она, да так, что стены цеха тряслись, а подмастерья Ингвара спешно высыпались, как горох, на улицу, якобы полюбоваться погожим зимним деньком. – Приводить её после свадьбы ты куда собрался, в халупу на окраине, где кошке гадить тесно? А дети пойдут – Всеблагому Левию поклоны бить будешь, чтобы по милости своей к зайкам и лужайку подбросил?
– А обманывать с женитьбой Ниенну лучше? – повышал в ответ голос Ингвар. – И так на меня мужики косо смотрят, что второй год девчонке хорошей голову морочу!
– И третий поморочишь, и четвёртый, – валькирия даже бровью не повела. – Для вашего же общего блага. Окольцеваться всегда успеете, дурное дело нехитрое. Тем более до окончания учёбы она в любом случае живёт в Академии. А дом такой может больше и не подвернуться…
Через полтора года после заселения в комнаты доходного дома Ингвар покинул их с телегой пожитков и младшим братишкой – чтобы въехать в новое жилище, о котором он всю жизнь мог только мечтать. Подобного богатства не было ни у кого из его старых знакомых, и у приёмных родителей тоже. Но почивать на лаврах кузнец не собирался. Едва обустроившись, стал брать ещё больше работы – отложенная свадьба не давала покоя, сидела в душе, как заноза.
Положа руку на сердце, Ниенну ситуация не беспокоила ни капли. Она давно перестала быть нежной экзальтированной девицей, которую цепляли бы шепотки за спиной о том, что она преступила священные заповеди Всеблагого Левия и живёт с мужчиной во грехе. В Академии на это смотрели сквозь пальцы и студиозусы, и наставники. Беспокоились лишь об одном: как бы «неразумные недоросли» в процессе разгульной жизни не заимели незапланированное дитя или стыдную болячку. От того и другого отлично помогали эликсиры, которые умели готовить даже адепты-первокурсники.
Но