– С ними все в порядке. Пока, – шагнув в портал, почти неслышно произнёс кентанец.
Я выдохнула. Сволочь ты белобрысая… это ты жив… пока…
По ту сторону портала оказалась просторная пещера, стены которой представляли собой полый плетённый шар. Здесь толпились все те же рободоспехи, а среди них возвышался Дарклай. Он стоял, склонив голову и опустив плечи. Но, едва кентанец перешагнул дрожащую грань портала, лорди вскинул голову, и взгляд синих глаз почти осязаемо коснулся моего лица, оставляя на коже тепло.
Смотреть становилось трудно. Веки закрывались, все тело стало тяжёлым, каким-то ватным. Нити, тонкие и стальные, шевелились внутри меня, то натягиваясь, то ослабляясь, но неумолимо продвигались дальше, захватывая новые территории, пронзая сосуды, мышцы и кости, оплетая органы…
Сказать, что это больно… странное ничего не значащее слово… нужно найти новое…
Кентанец остановился:
– Я вколю ей яд, убивающий кевлару, сразу же, едва ты исчезнешь из этой Вселенной. Верь мне, друг…
Слова, слетевшие с бледных губ кентанца, заставили меня напрячься. Я открыла глаза, но успела только увидеть широкие плечи и спину отвернувшегося лорди. Перед ним дрожало что-то абсолютно чёрное, бесформенное…
Живая чёрная материя… остаток чёрной дыры, породившей Лордок…
Понимание этого раскололо сжимаемое тонкой сетью сердце. Боль потеряла свою значимость. Дарклай сейчас исчезнет навсегда…
Он шагнул в неё, даже не обернувшись. Вот древний и маньячный был в этом мире, а вот его уже нет. И что теперь?
Меня накрыла звенящая пустота. Кентанец присел и, опустив меня на землю, вколол что-то под кожу, туда же, куда сделал первый укол. Металлическая сеть кевлары внутри меня дёрнулась и словно растаяла, но боль не ушла, потому что его больше не было…
Глава 4
Сон был вязким и неприятным. Закручиваясь вокруг меня упругими кольцами страха, отчаяния и гнева, утягивал куда-то в абсолютную черноту.
Вздрогнула, вынырнув из бескислородного пространства, села на кровати, пытаясь понять, где я и почему так плохо.
Голова отчаянно гудела, не давая ни единого шанса копошащимся на грани сознания воспоминаниям вернуться, чтобы я наконец смогла понять, какого бубояба вокруг так светло и почему мне от этого становится только хуже?
– Дар, – позвала я, свесив ноги с края кровати и пытаясь нащупать растопыренными пальцами тапку, но пальцы увязли в чём-то мягком и пушистом, а я в очередной раз попыталась разлепить почему-то опухшие и оттого тяжёлые веки.
Но яркий слепящий свет резанул по воспаленным глазным яблокам, заставив зажмуриться и прикрыться дрожащей рукой. От этого движения едва ощутимый до этого