Лена же ходила по коридорам центра с важным лицом знающего человека, смотрела на безумные картины, кивая и – есть некоторая доля вероятности – получая эстетическое удовольствие. Настя надеялась, что на картинах была только краска и ничего больше.
– Ну как съездила в школу? – Лена разливала по бокалам. Настя сначала протестовала, но уже смирилась, что домой – на трезвом водителе, а к маме вечером – на такси.
– Да как. Волновалась, конечно, больше. Ну а съездила… не то чтобы сносно. – Настя, понявшая о визите в коррекционку немногим больше, чем о выставке, пересказала подруге: о ностальгии, о Наташе и Оле, о том, как школа не изменилась, как, например, не меняются старые люди, постарев еще на несколько лет, и, конечно, о Диме – о Диме, о том, как он ее встретил и как не захотел узнавать.
– Ну и подумаешь! – фыркнув, воскликнула Лена, любившая фыркать и восклицать. – Ну и забей. Фифа какая нашлась – к нему приехали тут, с подарками, а он недоволен.
– Да нет, ну, блин, ты не понимаешь. Представь, вот уезжает близкий человек, да, обещает, что не бросит. Один раз приехал, а потом… Самой стыдно так, не могу. Я же еще потом долго не приезжала потому, что стыдно было. Даже в глаза посмотреть стыдно было.
– Ну и что? Посмотрела? – Лена отрывала виноград от грозди, которая от прикосновений трепыхалась на блюде, по соседству с фруктами и сыром.
– Посмотрела. – У Насти аппетита не было.
– Счастлива?
– Да вот скорее нет.
– Дак и я о том же. Вообще не понимаю, чего тебе далась эта школа. Три года как уволилась. Я бы давно уже забила.
– Шесть.
– А ты мучаешься еще тут. И мальчик этот твой, тоже мне деловая колбаса.
– Господи, Лена, как хорошо, что у тебя нет детей. Для них хорошо.
– Ага, в этом им повезло.
Лена, лучшая подруга Насти, была женщиной богемной, но самодостаточной и всегда знала, как ей и остальным нужно жить. Познакомились они на каком-то мастер-классе по тайской кухне, сертификат на который Насте кто-то подарил, с тех пор и общаются.
Лена любила, чтобы ее называли Элен – как Элен Курагину, с придыханием говорила она. Насте казалось это смешным, и вообще она была уверена, что Толстого Лена даже в школе не открывала, во всяком случае, уж точно не прочитала четыре тома[7]. Лена жила легко, воспаряя над бытовой данностью жизни – на деньги мужа ездила в спа-салоны, обедала в рейтинговых ресторанах и даже дома никогда не готовила, всё заказывала, сидела в лучших местах в театре, приезжала на официальные открытия модных выставок и везде знакомилась с местной и приезжей креативной элитой. В эти места и на эти ивенты она часто таскала с собой Настю, и та волочилась за ней от нечего делать. Впрочем, спектакли были неплохие, экспозиции – интересные, массажи и косметические процедуры – приятные и подпитывающие, но – не всегда и, прямо скажем, что не Настин был это образ жизни. А какой был ее? Она не знала. За неимением альтернатив, медленно растеряв после свадьбы всех