собственно предмет диалога. Озарение, наслаждение и их соединение – это состояния души, которые во введении не преминули подчеркнуть в дополнение ко всем остальным аспектам последующего исследования. Все этические вопросы в целом являются частью психологии, поскольку человеческая душа является носителем всей конкретной этической жизни. Сама психология, однако, не ведет непосредственно к диалектике, а является опять-таки лишь частью физики, поскольку человеческая душа – это лишь часть мировой души. Поэтому последняя не могла быть здесь опущена, как бы мало диалог ни извлекал из нее непосредственной пользы; это необходимое среднее звено между диалектикой и этикой, однако, было достаточно и для настоящей цели, поэтому более глубокая ложь небесных душ также скрыта лишь в мимолетной аллюзии, понятной только знакомому знатоку платоновского представления. Согласно Платону, этика изначально является лишь частью физики, поэтому в классификации наук в следующем разделе она специально не упоминается. Однако мы узнаем об этом больше из «Республики» и «Тимея». В любом случае, обе дисциплины имеют свою узловую точку в психологии. Однако как таковая она уже проявила себя в «Фаэдо», и поэтому данное обсуждение было необходимо, иными словами, как для того, чтобы «Филеб» стал действительно принципиальным продолжением закрученной там нити, так и для того, чтобы он, несмотря на свое этическое содержание, стал основой не только для «Государства», но и для «Тимея». Нечто подобное, только в обратном порядке, т. е. ведя от этики с помощью физики к диалектике, мы уже применяем и к государственному деятелю, в котором сначала и пока только обнаруживаются диалектические, физические и психологические моменты, значение которых только здесь проясняется. Наконец, однако, это рассуждение образует также непосредственный переход к последующим исследованиям удовольствия, которые не могли быть проведены без рассмотрения отношения души к телу и могли опираться на твердый принцип только в том случае, если все ранее установленное о природе этого отношения и его факторах было хотя бы смутно сведено к одному фокусу.
VI. Первая часть пятого раздела, с. 31. B. – 55. A.,
Обсуждение удовольствия и его видов, которое происходит в первой части пятого раздела, больше всех платоновских аргументов несет на себе печать действительного генетически восходящего развития, поскольку здесь речь не может идти о строго понятийной категоризации удовольствия, но лишь о развитии его видов из эмпирической человеческой жизни души, которая, правда, восходит в вышесказанном к основанию первой, но по этой самой причине воспроизводит его лишь в измененном виде, а основание земного-человеческого индивидуального существования каким-то образом трансцендируется, так что даже развитый миф здесь не на месте (ср. Thl. I. p. 284). Таким образом, необходимая здесь трактовка уже заложена в приведенной выше редукции удовольствия к απειρον, то
