Сугубо предварительный характер определения, данного относительно единства божественного νους с αιτια, явствует уже из того, что оно находится уже не в первом подразделении настоящего раздела, где рассматриваются четыре онтологических фактора сами по себе (с. 23. B. – 27. C.), а во втором, где речь идет об отношении к ним трех психологических факторов. Поэтому это определение имеет значение лишь постольку, поскольку оно показывает приблизительную принадлежность человеческого познания к каузальному роду или, по крайней мере, его родство с ним (αιτιας ξυγγενης χαι τουτου σχεδον του γενους p. 31.A.), точно так же, как прежде образ жизни, смешанный из прозрения и удовольствия, был отнесен к классу смешанных вообще, а удовольствие – к απειρον. Из одного этого, однако, можно заключить, что и приведенное здесь положение удовольствия является лишь приблизительным и метафизически означает только то, что его идея гораздо ниже и что оно само поэтому гораздо теснее связано с материей и гораздо глубже погружено в нее, а в психолого-этическом применении, что внутри образа жизни, смешанного из прозрения и удовольствия, последнее фактически играет роль неограниченного, которому только первому дано необходимое ограничение.31
Более подробное объяснение отношения между человеческим знанием и каузальным, божественным знанием p. 29. A. – 30. D. теперь также дает представление о том, как устанавливается это отношение. То, что это может быть не что иное, как отношение образа к архетипу, внешнего вида к идее, само собой разумеется, но внутри самого внешнего вида все же существует более высокий интеллект, чем человеческий, а именно интеллект мировой души, с которой человек соотносится опять же только по аналогии, как внешний вид к идее. Подобно тому как наше тело является лишь малой частью тела всего мира, такое же отношение должно быть и к нашей душе, то есть мир также должен быть одушевлен как единое целое. Или можно представить себе, чтобы все эти три другие силы бытия находились в ней и чтобы в ней недоставало только образа αιτια, чтобы αιτια или божественный νους дал ей все остальные блага и, держа перед собой лучшее, лишил ее разума (νους)? Разум, однако, не существует без души, т. е. поскольку два фактора всякой душевной жизни, согласно Федру и Федону, – познание и самодвижение – действительно распадаются по видимости, но идея движения есть лишь акт мышления, включенный в идею познания, см. Thl. I. P. 456.32
– не без самосознания, ибо мысли существуют, согласно Пармену (Parmen. p. 132 B. C., только