Пока я возилась со шнурками ботинок, рядом возник Клим. Помог мне надеть куртку, и мы поспешили во двор. Молча сделали пару кругов. Вокруг решительно ничего не происходило. Даже ветер ни разу не сменил направления.
Вдруг позади нас скрипнула дверь. Я обернулась – старушка снова вышла на крыльцо, кутаясь в шаль. На этот раз она спустилась по ступенькам с крыльца и направилась к забору, на котором висела кормушка. Я спешно отвернулась, чтобы не привлекать много внимания, и мы продолжили бесцельную ходьбу. Когда наконец мы оба развернулись так, что дом старушки стало хорошо видно, она продолжала стоять у забора, держа пригоршню корма, который она очень медленно и аккуратно высыпала на дно деревянного домика для птиц. К моему удивлению, один снегирь, осмелев, решил угоститься, не дожидаясь, когда хозяйка удалится на безопасное расстояние.
– Ничего себе, – восхитилась я, когда мы приблизились.
К этому моменту птиц было уже несколько. Я остановилась метрах в трех, боясь их спугнуть.
– Они совсем вас не боятся, – продолжила я.
– А чего им бояться? Мы с ними, чай, породнились уже. Знают, что не от безобидной старушки стоит ждать беды.
Мне очень хотелось уточнить, от кого же стоит, но я промолчала. Женщина продолжила:
– Очень любят овес, но особенно – яблоки. Жаль, закончились.
– Ничего себе, – вполне искренне удивилась я.
– Нашли вход-то давеча?
– Да, спасибо. Уже расположились. Здорово они тут устроились. Тишина, красота, не то что в Москве. Двор просто чудесный, а дом какой…
Я замолчала, поняв, что слишком резко перевожу разговор на интересующую меня тему. Посмотрела на Клима, но он не сводил взгляда со снегирей, методично стучащих клювами по дну кормушки.
– Дом старый, очень старый дом, – произнесла нараспев женщина. – Понравился тебе?
Я кивнула, а женщина вздохнула. Была в ее вздохе какая-то горечь.
– А вы давно тут живете? Кстати, мы не представились. Я Лена, а это Гунар, – я решила назвать то имя, что значилось у Клима в паспорте.
К моему удивлению, старушка на него никак не отреагировала, будто это примерно десятый Гунар в ее жизни. Хотя, судя по всему, жизнь она прожила длинную, кто знает, кого ей доводилось встречать на своем веку.
– Антонина Петровна Ветрова, выросла в этом самом месте, – кивнула она ровно туда, где мы с Климом переминались с ноги на ногу. – Знаю тут каждый камень, каждый пень.
Не знаю, чьи мысли из нас двоих прочитала старушка, но выглядело это именно так.
– Как интересно! – воскликнула я в притворном восхищении. – Тут, наверное, все выглядело иначе, когда вы росли.
– Еще бы, – усмехнулась она. – Один только дом почти не изменился, не берет его ни время, ни люди, ни сам черт… Друзей ваших дом.
Она замолчала, не сводя взгляда с особняка.
– Неловко вас отвлекать от дел, но мне было бы очень интересно послушать…
– Извините, а где тут ближайший