За кого этот наглый переросток меня принимает?
– Я не… – по-прежнему не могу осадить достойно.
Как же хочется обматерить! Смачно так, с душой, чтобы его брови под кудрявую челку полезли.
– И где вас только находят? – снова кривится. – Иди к Ядвиге, она скажет, где взять униформу и тряпки.
Да он издевается!
– И убери тут все, – снисходительный кивок указывает на пролитую воду.
– Я тебе не прислуга!
– Уверена? – скептический взгляд спускается от моей макушки с собранной наспех гулькой к обвисшим пижамным штанам.
Знаю, тот еще видок. Но не оправдываться же, что оделась, как удобно, и что неказистый наряд приятен на ощупь, поэтому и заношен практически до дыр.
– Уверена, – поставив бутылку на столешницу, скрещиваю руки на груди. – Так что, если не терпится навести здесь порядок – займись уборкой сам.
– А ты борзая, – сделав шаг, грозно нависает надо мной. – Ну да ладно, я это исправлю.
Серьезно? Он меня запугивает?
– Рискни, – гордо вскидываю подбородок.
Первый шок прошел, и я наконец владею ситуацией. Пусть этот мажор мнит себя хоть королем вселенной, я живо поставлю его на место.
Кажется, даже воздух между нами накаляется. Не моргаю, не отвожу взгляда, и уже готовлюсь выдать колкость, когда темные глаза, почти черные, как догоревшие угли, злобно прищуриваются. Или это зрачки такие огромные?
– Слушай меня, нахальная сучка…
Договорить мешает хлопнувшая дверь.
Под приближающийся стук каблуков мы отшатываемся друг от друга, и через несколько секунд в кухне появляется мама в вечернем платье.
– О, Максим, – томно тянет она. – Вижу, ты уже познакомился с моей дочерью.
Перекошенное лицо в один миг меняется на приветливое.
– Добрый вечер, Светлана Анатольевна. Так это Алиса, о которой вы столько рассказывали? И как я не догадался?
Теперь он само дружелюбие. Лживый гад! Ведь сразу понял, кто я. И намеренно унижал, сравнивая с прислугой.
– Так приятно, что ты говорила обо мне, – выдавливаю из себя улыбку. И добавляю с нескрываемым цинизмом: – Жаль только, не предупредила, что мой сводный брат – дебил.
Оттолкнув опешившего хама плечом, выскакиваю прочь и бегу к лестнице, пока вслед несется возмущенный вопль мамы:
– Алиса! Извинись сейчас же!
Ну уж нет. Не в этой жизни.
Глава 2
Засыпаю с самодовольной улыбкой, но уже утром понимаю, что погорячилась. За ночь совесть умудряется выцарапать меня из кокона философского пофигизма и заставить проанализировать поведение. Зачем я нарываюсь? Если этот холеный москвич пожалуется своему отцу, я наверняка буду выглядеть в его глазах как полная истеричка. С другой стороны, почему мне важно чье-то мнение? Лучше сразу показать, что я не впишусь в их люксовый мир. Так быстрее прогонят, а я, разумеется, не стану возражать.
К