ГЛАВА
Мы – я и Катя – сидели в парке, в беседке за густым кустарником и и смотрели в сторону парковой аллее, на которой должна была появиться машина "папика". И хотя я предложил Кате "опоздать"на двадцать минут, чтобы Хайло ждал её, но машины долго не было. Но вот за листвой кустарника плавно остановилась "иномарка".
Я остановил девушку жестом руки.
– Пускай подождёт.
Из машины вышли Хайло и Дятел.
Дятла, вероятно, ровесника Хайло, я увидел во время "торжественного"вручения аттестатов тем парням и девушкам, которые сдали экзамены за последний, десятый класс.
В школьном дворе была построена трибуна, установлен микрофон, расставлены кресла, куда сели представители толи правительства Москвы, толи – министерства просвещения.
Когда директор детского дома что – то бубнил в микрофон, читая по бумажке, Дятел, сидевший на трибуне сбоку в кресле, широко расставив ноги, плевал вниз, в сторону стоявших внизу воспитанников детсткого дома.
Я хотел уйти в библиотеку, но Катя задержала меня.
– Подожди. Ты сейчас увидишь нечто, для всех нормальное.
После того, как директор вручил всем бывшим школьникам аттестаты, то отступил к столу, взял толстую папку и подошёл к солидному мужчине в дорогом мериканском костюме. Он и был отцом Дятла.
Директор, согнувшись, протянул левой рукой папку отцу Дятла, а правую протянул для пожатия. Но солидный мужчина взял папку и. не пожав руку директору, вышел к микрофону.
– Ты догадался, что передал Хрыч?
– Нет.
– Это ордера квартир в Москве.
– Ты уверена?
– Хм, Женя, это все знают, кроме тебя.
– А почему…– начал было говорить я, но Катя стремительным жестом закрыла мне рот ладонью.
– Пойдём отсюда. Он сейчас будет говорить о чести, о совести, о долге перед Родиной.
Хайло, вылезая из машины, говорил:
– …Я не знаю, где мочалки добывают деньги, но платят аккуратно.
– Ну, это смешные гроши.
– А ты помоги мне рубить хорошие бабки. Я зубами готов рвать глотки.
– Я подумаю, куда тебя, Хайло, пристроить…А вот и первое тебе задание. Эту девку сейчас быстро ко мне. А потом поставим раком.
– Её "папик"придёт в ярость.
– А ты ей морду изуродуй. И "папик"забудет о ней.
– Ха, Красавчик, умно. Я так и сделаю.
Я посмотрел на Катю. На её очень красивом лице был дикий ужас. Катя едва слышно сказала:
– Женя, я буду осторожной.
Я взял её подрагивающую руку, и мы пошли в сторону аллеи. Я шёл впереди, а Катя шла за мной.
Дятел, увидев меня, хохотнул, сильно хлопнул ладонями по своим бёдрам и повернулся ко мне спиной.
– И этот сморчок запугал крысятник? Ну, что вы за люди?
– А ты, Дят…Красавчик, врежь ему.
– Мне дурно, Хайло, что ты сказал нехорошее слово.
– Я сказал "Красавчик". Я бы сам врезал ему, но мне надо рулить машиной.
Дятел повернулся ко мне лицом и, изобразив