Ворона на дереве покрутила головой, удивленно рассматривая непонятное существо, потом взмахнула крыльями, тяжело оттолкнулась от ветки, сбрасывая на Тимофея залежалый снег, и взлетела, прощально каркнув.
Только сейчас Тимофей почувствовал, что очень устал и замерз. Да и не мудрено. Он проплутал целый день, а курточка, доставшаяся ему от соседского Антошки, который, в отличие от вечно голодного Тимофея, рос не по дням, а по часам, была совсем не по погоде, но Тимофей пробегал в ней всю зиму, ибо другого ничего не было. Зимние ботинки были малы и уже прохудились. Набившийся в них снег таял, обволакивая пальцы холодной влагой. К тому же, мальчик в спешке, даже не надел носков.
Тимофей подышал на окоченевшие пальцы, потер руки друг о друга и засунул их в карманы, тщетно пытаясь сжать в кулаки.
Что теперь делать? Куда идти? Скоро ночь. Дороги назад он не помнил. Можно попытаться найти ее по своим же следам, но быстро наступающие сумерки и мелкий снег, сыплющий весь день, не дадут это сделать. Это Тимофей понимал даже своим детским умом. К тому же никакая сила не заставила бы его вернуться домой.
Последнее, что он помнил в этот последний день уходящего года, перед тем, как оказался здесь в лесу на поваленном дереве, это кровь. Много крови. И мать с растерянно-безумным видом, сжимающую в руке нож. А на полу бездвижно лежал отчим с черной дырой в глазу. И много крови… До ужаса много крови…Темной, липкой. Она была повсюду: на полу, на стенах, на скудной кухонной мебели, даже пятно на плафоне лампы запечатлелось в мозгу как крик.
Тридцать первое декабря началось в их семье с похмельного мероприятия и проводами старого года. Тимофей уже давно не ожидал подарков к празднику, но надежда на маленькое чудо все же не покидала детских мыслей. Мальчик мысленно писал письмо не Деду Морозу, как большинство его ровесников, а братьям-месяцам из любимой сказки про двенадцать месяцев. Он желал только одного: обрести настоящую любящую семью.
В этот раз пьяный скандал закончился трагедией. Очередные ругань и крики подозрительно стихли, сопровождаясь загадочной возней, и мальчик осторожно выбрался из комнаты и заглянул на кухню…
Дикий, животный страх заставил тело судорожно дернуться, выворачивая пустой желудок наизнанку. Тимофей наспех оделся в то, что попалось под руку, и убежал, куда глядят глаза. В ближайший лес.
Вида крови Тимофей никогда не боялся. Он часто, как и все дети, попадал в передряги с царапинами и разбитыми коленками, но никогда не паниковал и не плакал, даже когда было очень больно. Слезы для чего? Чтоб тебя пожалели, помогли, успокоили. Это Тимофей знал, но так же знал, что никто не придет к нему на помощь, и привык справляться сам с таким. Он срывал лист подорожника, плевал на него, обтирал о штанину, счищая