Когда в 11 классе я выбирала, на какие образовательные программы Вышки подавать заявки в отборе для иностранцев – я ставила московские в первые приоритеты. Я надеялась поступить в числе первых в своём году, но к сожалению, у меня ничего не получалось. Мне предложили два бюджетных места в Питере (Казалось бы, моя мечта?), но что-то внутри противилось. Я чувствовала, что не буду счастлива там, и я отказалась. Господи, как бы я жалела, если бы тогда согласилась на первое попавшееся.
В конечном итоге мне просто повезло.
В 11 классе я не выиграла ничего солидного: золото на областной олимпиаде по английскому, бронзу на республиканской в Казахстане – да, у меня были старые дипломы, но никаких толковых призовых в российских перечневых. Я завалила отбор по Россотрудничеству, и к концу года была чуть ли ни единственной не поступившей.
Половина поступили по проплаченным отборам в Славянском центре в Павлодаре – это когда платишь 70 тысяч, скатываешь с телефона тесты на excuse-of-an-exam, и получаешь путёвку на бюджет в шарагу в Омск или Новосиб. Кто-то просто удачно скатал математику на Вышкинской олимпиаде в Караганде и согласился на «что дали». Я решила, что я выше списывания (Привет, синдром отличницы), а денег на проплаченный отбор в семье не водится, да и в шарагу поступать не хотелось. Тем не менее, я постоянно чувствовала себя ничтожеством. Хотелось сдаться. Я ведь так старалась. Почему, почему не я?
Из окна моей комнаты видно церковь. Я готова молиться кому угодно. Пожалуйста, пожалуйста, дай мне поступить в Москву.
В руках блокнот с роадмапом поступления. Тогда и слова-то такого не было – роадмап. Так, схема из стрелочек и кружочков по трафарету монеты в 50 тенге, в которых написано «Отбор Россотрудничество», «Отбор для россиян», «Отбор по ЕГЭ», и в самом худшем случае – грустный смайлик у слов «Не поступила». Я нещадно приближаюсь к нему.
Мне страшно.
Я до сих пор храню блокнот с этой схемой.
Питера уже не было в вариантах. Москва даже не маячила на горизонте. Я боялась, что к концу 11 класса я буду единственной, кто не смог, не поступил. В случае с казахстанскими школами – это катастрофа. У меня не было шансов хорошо написать ЕГЭ: моя школьная программа вообще не соответствовала российской, и я бы не набрала даже 70 баллов, наверное, не то что 90.
Я набралась смелости и поехала написать ещё одну Высшую пробу – уже в Омске. Опять по английскому. Если мне с чем-то в жизни и повезло, так это со способностями к языкам.
Письмо счастья из московского Хогвартса пришло в апреле – там было написано, что с моими результатами можно на бюджет на прикладную лингвистику. Я не думала дважды.
– Я поступила! – с мокрой головой вылетаю из ванной, едва натянув футболку на такое же мокрое тело. Родители собираются ужинать. Отец смотрит на меня в недоумении.
Я