Немецкая философия. Философия времени в автопортретах. Том 3. Под редакцией д-ра Раймонда Шмидта. Валерий Алексеевич Антонов

опубликовал только два небольших эссе по эстетике3 и читал лекции; тем не менее, по методологическим причинам, в частности, она может претендовать на скромное место в этом общем изложении. Ведь наряду с эпистемологией она особенно подходит для использования в качестве парадигмы применимости эмпирико-аналитического метода в нормативных науках, поскольку имеет в своем распоряжении материал для исследования всех возможных степеней сложности (от простейшего соединения линий до богатейшего произведения искусства) и, таким образом, поставлена в положение, позволяющее отделить эмпирические законы от более простых случаев и затем объяснить с их помощью более сложные случаи. Именно поэтому мне кажется совершенно неправильным с самого начала ограничивать ее сферой художественной красоты, где почти повсеместно неограниченное множество факторов взаимодействуют во всех мыслимых комбинациях, чтобы произвести эстетическое впечатление, и пренебрегать естественной красотой, где эти факторы гораздо чаще встречаются по отдельности.

      И здесь исследование должно исходить из того факта, что очень многие и очень разнообразные объекты, которые предстают перед нашим восприятием, вызывают особую эмоциональную реакцию, совершенно отличную от всех других, специфику которой мы выражаем именно тем, что приписываем всем этим объектам эпитет «красивый», пусть и с очень неодинаковым акцентом. Эта общность в эффекте теперь предполагает (подобно общности в эффекте различных механических, физических и химических процессов, обозначаемых как «теплота») нечто общее в причинах и побуждает нас спросить, что же это за общность: что мы должны признать сущностью красоты (в том же смысле, что и сущность теплоты). Чтобы приблизить решение этого вопроса, целесообразно прежде всего прояснить запутанную множественность соответствующих фактов, распределив их по категориям; поэтому я рассмотрел отдельно, в какой мере содержание восприятия (отдельные ощущения), форма восприятия (их порядок во времени или пространстве) и, наконец, идеи, которые не даны в восприятии, но ассоциативно вызываются им, способствуют эстетическому впечатлению. В результате получилось следующее.

      Отдельные ощущения могут быть приятными или неприятными сами по себе; мы не называем их красивыми или безобразными в собственном смысле слова. Тем не менее, они могут поддерживать или нарушать эстетический эффект других факторов: одинаковая последовательность нот производит разное эстетическое впечатление в зависимости от того, играется ли она в высоких или низких октавах, одинаковый пейзаж – в зависимости от того, смотрим ли мы на него через красное или синее стекло. Это происходит потому, что отдельные тона и цвета имеют разный характер настроения: высокие тона вызывают веселое настроение, низкие – серьезное, сильные или слабые – более или менее энергичное;