Во время погони Сирлинорэ вспомнила одну из своих жертв. Почитателя демонов, осквернившего священные чаши в городском соборе. Безумец также петлял от неё по городским улочкам Грифдаура, крупного города в центральных землях королевства. Дважды беглец натравливал на неё одиноких пьяниц или дворняг, но тень только догоняла. С помощью священного лассо она схватила его за ногу и опрокинула лбом о мостовую. Именно от пробитой головы погиб он, хотя ей приказывалось доставить его на дознание.
Старик начал уставать. Кажется, один жезл разрядился, он бросил в неё, она сумела поймать и вложить за пояс. Диковинное оружие могло пригодиться. Наконец отшельник споткнулся и перевернулся на спину. Вместо того, чтобы выстрелить, стукнул подскочившую к себе охотницу жезлом, словно дубинкой. Сверхчеловеческая реакция действительно ещё не вернулась, Сирлия почувствовала боль под ребром. Но окованной перчаткой довела противника до бессознания одним ударом.
– Иди сюда, милая! – крикнула она в сторону сивки, ожидающей развязки за ручейком. – Он тебя не обидит! Фиу-фить!
Кажется, они начали находить общий язык. Кобылка двинулась к ней.
– Эй, дедушка, живой? – спросила вайнка у потерявшего сознание.
Взором он обращался к кронам деревьев, из открытого беззубого рта жутко разило табаком. Легкокрылая проверила пульс, на всякий случай напрягла зрение, осмотрела его и убедилась, что он живой, мозг и сердце работают. Огляделась вокруг: рядом нашлись два силуэта, кажется, в земляной хибаре. Погрузив старика на лошадь и всунув ему за поясок оба жезла, Сирлинорэ направилась к отшельникам вдали.
Из землянки валил дым. Лесная хижина немного напоминала ранее увиденный курган. Насыпь, покрытая травой, укрывала дверцу почти в самой толще земли. Охотницу удивило, зачем нужно сооружать проход так низко, если может подливать, но под самой дверцей обнаружился грубо сложенный помост, что пропускал воду и служил ступенькой к невысокой створке.
– Эй, я знаю, что вы там! Две женщины! Одна с длинными ушами и хвостом, вторая горбится! Выходите!
Дева положила хозяина к помосту и стала ждать. Ждала долго. Из хижины доносился непонятный скулёж. Ситуация выводила Сирлию из себя, она дала старику несколько пощёчин, проверила пульс. Абориген был всё ещё без сознания.
– Сколько же грехов мне потом искупать? – обнажился клинок. Свист стали заставил кого-то внутри громко выругаться.
– Не бей! Иду! – странный незнакомый акцент напоминал игривую кошку, если бы она могла говорить по-человечески.
Легкокрылая отошла от двери и не скрыла удивления. Из землянки выбралась невысокая парнокопытная тварь с двумя пальцами на каждом копыте, как у козы. Нижние конечности, украшенные жёсткой щетиной, выгибались суставами на манер антилопы. Всё тело представляло