Женщина смотрела на него снизу-вверх. Ее зеленые глаза были холодными, как лед, и страха в них не было. По-крайней мере со стороны казалось именно так, хотя на самом деле ей было до одури страшно.
– Смелая, значит, – громила оскалился, явив сидевшим перед ним пленникам два ряда золотых зубов. – Ну что, пожалуй, с тебя и начнем, – резко выбросив руку, он схватил женщину за копну рыжих спутанных волос.
Гюрза вцепилась в его пятерню, зашипела и попыталась вырваться, но это оказалось просто невозможно.
Ее выволокли из помещения, точно кучу барахла, и протащили задницей по ухабистому полу, по длинному и мрачному коридору. Она заметила, как другой охранник закрывает за ними дверь, за которой остаются вусмерть перепуганные девушка и парень. Прощайте, ребятки, вряд ли еще свидимся…
Гюрза извивалась и шипела, но громиле было, что называется, до фонаря. Он втащил ее в огромное полутемное помещение с двумя рядами железных клеток.
Женщина изловчилась и зацепилась обеими руками за прут той, что находилась справа, затормозив конвоира.
– Брыкаться вздумала! – рявкнул он, отпуская ее волосы и хватая за ворот майки, как щенка. Она только сильнее сжала пальцы, зарычав точно дикая кошка.
Их возня и крики переполошили сидевшее в клетках отрепье. Из темноты к прутьям клеток прильнули лица: грязные, обезображенные, перекошенные. В каждой клетке их было, по меньшей мере, пять или шесть. Увидев, кого притащил громила, они засвистели и загигикали. Кто-то начал орать и долбить по прутьям решетки.
Ее схватили за запястья. Две руки, высунувшиеся из темноты.
– Я помогу тебе, – услышала она полный участия голос.
Гюрза на мгновение замерла, продолжая сжимать прут, и уставилась на бледное, высунувшееся из темноты, лицо с провалами вместо глаз. Лицо старика. Внезапно, он распахнул рот, ощерив острые крысиные зубки.
– Только за это я сожру твои пальцы!
Она сама отпустила металлический прут, едва успев вырвать руки из цепких бледных пальцев и отдернуть их от клацнувшей пасти.
Не ожидая такого, громила покачнулся, едва не упав. Кто-то из заключенных заржал.
– Ну, мразь! – он швырнул ее на пол и пару раз пнул сапогом. Зашипев, Гюрза скорчилась.
– Давай, Мэлоки! Так ее, так эту сучку!
Но громила по имени Мэлоки всего лишь поднял ее за шиворот, протащил еще пару метров и, отперев ключом одну из клеток, зашвырнул туда башкой вперед.
Гюрза прокатилась по полу, впечаталась в стену и затихла. Правда успев сгруппироваться и приземлиться на левое плечо. Сквозь боль, она слышала, как лязгнула дверь, как прокрутился ключ в замке. Потом удаляющиеся тяжелые шаги громилы и его зычный рык:
– Заткнуться всем, я сказал! Или хотите, чтобы я вас порезал, сучьи выблядки?!
Гул и улюлюканье постепенно стихли. Мэлоки вышел из помещения, захлопнув за собой массивную дверь.
Только тогда, окутанная темнотой, она позволила себе простонать. Едва слышно.
– Мясо, –