Девушка в безвкусной длиннополой форме студентки Светлого факультета отчаянно шмыгала носом и мешала длинной ложкой варево в большой кастрюле. В помещении стояли жар и вонь подгорающего крахмала.
– И чего?
От этого вопроса инспектор вздрогнул.
– Чего я добилась? Вместо того чтобы вернуться назад, я торчу на этой чертовой кухне и варю миллионную кастрюлю овсяного киселя? Да меня от одного запаха мутит!
Флорентин задумчиво почесал затылок. Либо у девушки проблемы с головой, либо она разговаривает с кем-то невидимым.
– Дура я и Ритку зря подставила!
– А с этого момента поподробней… – зобовец подумал, что такие совпадения невозможны, но вдруг девушка говорит именно о Кудряшовой?
– Ааа! – заорала «кухарка» и швырнула в него деревянную ложку. Флорентин поймал бы ее, но та вся была в скользком горячем киселе. Пальцы проскользнули, и ложка звучно припечатала его по лбу.
– Да блин, – пока он вытирал рукавами пиджака лицо, интересующий его объект скрылся с места преступления. Как найти девицу в толпе точно таких же? Может, по ауре отследить? Но едва он активировал артефакт, камень выплюнул тьму, окутав все помещение.
– Кхе, кхе, – закашлялся инспектор и поклялся, что больше не будет экономить на оборудовании и заказывать его у сородичей Ли Вэя. Но свою роль артефакт сыграл, теперь зобовец не сомневался – на Светлом факультете скрывается темная душа. Как она еще не слетела с катушек? Хотя это вопрос времени, нужно быстро найти девушку и вернуть в подходящую ей атмосферу.
Два часа Флорентин потратил на обходы женских общежитий, еще час – на мужские. Вдруг ему показалось? И кисель варил плечистый парниша, прикидываясь хрупкой девушкой. Флорентин не стал бы осуждать – в такой обстановке у кого угодно крыша потечет.
Собирался обойти еще и преподавательские апартаменты, но махнул рукой, ноги не держали, хотелось просто сесть и выпить чего-нибудь ледяного и газированного.
Скамейка нашлась сразу. Согнав с нее взглядом стайку девчат, Флорентин опустился на сиденье и блаженно вздохнул. С другого конца скамейки также вздохнули, но только горестно. Инспектор аж подскочил от неожиданности, едва не прикусив язык – а это, между прочим, его основной рабочий инструмент, – и воззрился на девицу с половником. Точнее, уже без половника.
Его пропажа сидела рядом, сосредоточенно разглядывая мыски форменных туфель. Видно было, что у нее в голове происходит какая-то нешуточная борьба, потому что девушка нет-нет да стискивала кулачки, хмурилась, а потом снова скатывалась на хныканье.
Но у бывалого сердцееда уже был иммунитет к женским слезам.
– Почему вы плачете? – спросил он и изящным жестом передал платок, припасенный всегда именно для подобных случаев.
– Есть повод – прошмыгала та. – А вам-то какое дело?
– У меня есть подозрения, что у