Тогда-то ей стало не до жалости к себе, нужно было что-то предпринимать. Для начала нужно разжиться одеждой и ехать в безопасное место. Да только где оно – безопасное место.
С юга или юго-востока (откуда там летят снаряды) в город заходят войска тех, кто называют себя сопротивлением, повстанцами, для «освобождения» города от «фальшивой» власти. Её тошнит от всех этих семантических игр военных и политиков, поэтому она совершенно не собиралась участвовать в процессе передела города, но её вынудили.
Те солдаты… они же тоже из повстанцев… Что они забыли в её квартире? Как-то должно быть связано то, что повстанцы заходят в город, и то, что в её квартиру вломились уроды из той же армии. Как они вообще пробрались через город? Правительственные войска вообще ушли из города? Зачем тогда бомбить…
Она стала перебирать все события в голове. Телефонный звонок с неизвестного номера. СМС. Доброжелатель? Друг? Она не могла придумать никого, кто подходил бы под это описание, чтобы ещё знать её тайну. Потеря контакта с её людьми. Взорванная дверь. Обход тайных ловушек против всех, кто пришёл к ней с чёрными мыслями навредить. Что ещё? На них не подействовало её слово – то одно из немногих, что она могла произносить. Они слишком хорошо знают все её тайны.
А ещё глаза… ярко-голубые глаза того солдата, который первый пробрался в комнату. Тот, которого она одарила огнём.
Тревога. Подъём. Быстрый шаг. Песня. Снаряд. Свист. Тарахтение мотора. Бурелом. Воронка.
Семантика войны… что-то её подсознание пытается ей подсказать. То, что идёт война, она и так знает. Но что прячется за этой семантикой? Как всегда, должно прятаться новое знание… до которого она пока не додумалась.
Думай, думай. Котелок, вари!
С трудом она стянула с себя шлем, который мешал ей дышать, и кажется, мешал думать. Теперь воздуха было гораздо больше, хоть он и был заполнен пылью, поднявшейся вверх из-за взрывов.
Если повстанцы заходят с юга, со стороны её дома, значит ей нужно гнать в сторону торфянников. Многие жители города точно эвакуируются туда прямо сейчас. Только вот нет никакой уверенности в том, что и там за неё не решит взяться кто-то из вояк. Она не готова доверять свою жизнь случаю и солдатам. К тому же, об одной только мысли, что она покинет город и окажется где-то на открытых пространствах, внушала ей животный ужас.
Остаётся один единственный выход – прятаться в городе. Найти подходящий подвал или квартирку, где её не достанут. Одно дело, когда они как-то вызнали, где она живёт и взломали все (все!) её ловушки, и другое дело – найти её среди сотен зданий города, найти мышиную нору в замке. Надёжную, покрытую сигнами нору. Новыми сигнами. Они не способны. А ей нужна всего неделька, чтобы прийти в себя.
Раздался новый звук прилетевшего снаряда. Совсем близко.
«Нужно двигаться,