Брата поддержала сестра, Рунка. Не вставая, ужалила пограничника:
– Стоишь тута, хорохоришься, а ведь енто ты нас сюды завёл! А таперича шо? Сгноить желашь?!
– Верно! Так его! – раздались с разных сторон одобрительные возгласы.
– Да он нас пужает! – встал и Яушт. – В гузно его! Решим, кого в жертву принесть – и уцелеем. Я тако мыслю: сопливца на ножи! Или мать яго!
– Дитятю жаль, – ответил Руян. – Лучше старика, Ртища. Он своё пожил, пора и к богам.
– А чиво не супружницу твою?! – взвился Савер, защищая отца.
– Её-то пошто? Она баба справная, – удивился Руян.
Забыв обо всём, переселенцы принялись ругаться, определяя, кому придётся умереть ради общего спасения. Их резкие сухие голоса звучали в тумане, точно выклики злых духов.
– Ма-алчать! – оборвал спор Каркси. – Никто… слышьте? Никто не посмеет творить волю демона! И́наче…
– А чивой-то ты сделашь? – вызывающе спросил Лиур, шагнув к нему.
– А ты попытай, – пригласил десятник.
Он неторопливым, точно случайным движением положил ладонь на рукоять длинного кинжала, который выхватывался быстрее меча и которым сподручней было орудовать накоротке.
– Бей его! – сжимая нож, сбоку к воину кинулся Руян.
Лезвие блеснуло, устремляясь к животу Каркси. Остановилось, не достигнув цели. После нож полетел на землю, выпав из разжавшихся пальцев хозяина.
Десятник рванул на себя кинжал, высвобождая из тела. Ловко перекинул в левую руку, правой быстро вынул меч.
– Ну, кто ещё?!
Желающих не нашлось. Запах крови и страшные стоны умирающего остудили пыл селян. Бабы завыли, вскочившие мужики, в которых страх боролся со злобой, понуро стояли.
– Не слухайте посулов рыжего облуда, – убедившись, что желающих помериться с ним силой нет, Каркси вернул меч в ножны, вытер кинжал о штанину. – Духи нечистые завсегда солгут. Коли спасёмся – токмо сами да промыслом богов. Нет…
Кинжал отправился на место. Десятник демонстративно повернулся к людям спиной:
– В путь!
Хоть ратник и показывал переселенцам, что не боится их, всё же держался настороже. Доро́гой внимательно следил, не приближается ли кто сзади. На очередном привале отошёл в сторонку и улёгся, укрывшись в тумане.
В сон провалился сразу.
Как и прежде, рыжий восседал на камнях, будто кочет на насесте. Завидев Каркси, радостно замахал рукой:
– А вот и мой дорогой воитель! Сегодня он лихо прикончил деревенщину! Ах, какой мастерский удар!
Десятник, не отвечая, топтался на месте.
Соскочив на землю, рыжий сам двинулся к нему, хромая и раскачиваясь.
– Дуб, а Дуб! Ну, не мучь ни себя, ни людей! Определи жертву, скажи слова. И всё – ты на воле!.. Знаешь, время в узилище не движется. Освободитесь – выйдете в тот же миг, что вошли. А нет – будете торчать тут, покуда кости не рассыплются в прах.
– Отгребись, – Каркси шагнул навстречу.
– Неотёсан