– Руби их! – разнёсся по залу приказ командира.
С нашей стороны раздался многоголосый боевой клич, с противоположной – пугающий нечеловеческий вой. Сталь с лязгом встретила сталь, и начался бой.
Врагов было чуть больше десятка, и никто из них не носил доспехов – лишь на запястьях поблёскивали жёлтые браслеты, похожие на короткие наручи. Я полагал, мы быстро разделаемся с негодяями, но в итоге сражение оказалось нелёгким. Противники представлялись неуязвимыми: наши клинки рассекали их одеяния и останавливались, лишь слегка оцарапав восковую плоть. Двое-трое солдат, смущённые этим, попятились. Прочие, включая дядю, Венри Кирлан-Трайниса и меня, пытались удержать натиск рычащих пугал.
Должно быть, нас хранили боги: удары вражеских клинков были сильными, но беспорядочными. Вдобавок, как следует бились лишь семеро в первой линии – Гозер, «купец», «скороход» и ещё четверо. Прочие двигались скованно и неуклюже, напоминая хозяина караван-сарая в момент нашей первой встречи. Но даже так, супостаты давили на нас, заставляя понемногу отступать.
Один из солдат – Мални – повалился на пол, получив страшный удар в лицо. Другой попятился, припадая на раненую ногу. Я метнулся вперёд, стараясь прикрыть его от вражеских атак. И увидел, как прямо передо мной один из малоподвижных нападающих тяжело упал на четвереньки и, будто пёс, принялся слизывать растекающуюся по камням кровь. Другой ещё раз рубанул не защищённую шлемом голову умирающего Мални и, согнувшись над ним, начал пить кровь, с урчанием возя губами прямо по коже ратника.
Почти в самом начале боя к нам присоединился Фар со своими людьми. Чуть позже, в двери позади нас ввалились Тород с двумя солдатами и Сабиром, ожесточённо отбиваясь всего лишь от пары не то людей, не то восковых чучел. Но даже всем вместе нам не удавалось одолеть странных противников.
Вскоре на камнях распластался ещё один эмайнский воин. Кирлан-Трайнис дрался, переложив меч из раненой правой руки в левую. Киарн лишился топорика, вылетевшего из ладони после невероятно сильного удара «гонца». Схватив факел, он с проклятием наотмашь ударил соперника. С треском вспыхнули волосы – до меня донеслась их противная вонь. «Скороход» завыл, закружился на месте, стараясь сбить пламя.
– Им не нравится огонь! – срывая голос, закричал дядя Эсмонд. – Жги сволочей!
И первым выхватил из горшка факел.
Ратник с раненой ногой, забравшись на топчан, сорвал светильник. Спрыгнул на пол, пошатнувшись, застонал. Затем шагнул вперёд и, держа лампаду за цепь, ударил наседавшего на меня «торговца» точно кистенём. Разлившееся масло вспыхнуло, по иссечённым лохмотьям побежали красные язычки. Враг заревел и остервенело заметался, создавая угрозу для нас и мешая драться своим. Его остановил Айкен, с размаху рубанув секирой. Видно, огонь размягчил тело существа – лезвие вошло в него почти на всю ширину. Воодушевлённый этим,