Последнее, дальнее от входа помещение мало отличалось от сеней. Убедившись, что в нём никто не скрывается, Ук-Мак вернулся в комнату со столом.
– Не постоялый двор, но лучше, чем сон под открытым небом, – бодро сказал он спутникам.
Им-Трайнис, в задумчивости застывший возле печи, рассеянно кивнул. Затем вновь чуть склонил голову, будто прислушиваясь к чему-то едва уловимому.
– Что такое, Бел? Чуешь чего?
В этот раз рыцарь Арп-Хигу встрепенулся, моргнул, точно после сна. С едва заметным удивлением взглянул на друга. Улыбнулся чуть отстранённо, словно мысленно ещё где-то блуждал:
– Прости. Похоже, умаялся я…
Дерел глянул с сомнением: он дружил с Им-Трайнисом ещё до приезда в приграничье, и не знал воина сильнее и выносливее.
– Ложись, коли так. Отдохни. Я всё равно первым собирался караулить.
Пока рыцари осматривали дом и беседовали, Сиоайл очистил стол, лавку и табурет. Расстелив тряпицу, выложил полголовы твёрдого сыра, хлеб и пригоршню чищеных орехов.
– Угощайтесь, господа, – он приглашающе указал на еду.
Им-Трайнис подвинул стол ближе к лавке и уселся.
Пограничник направился в сени, где лежали сёдла и прочая амуниция:
– Погодите, у меня тоже кое-что есть.
Проверив тяжёлый засов на двери, вынул из седельной сумы продолговатый свёрток и флягу. Вернувшись в большую комнату, опустил на стол.
– Что это? – поинтересовался менсаконец, увидев тёмный прямоугольный брусок, извлечённый Дерелом из промасленной ткани.
– Вифда, – Ук-Мак вынул нож и отрезал несколько тонких ломтиков. – Перетёртое сушёное мясо, толчёные ягоды, овсяная мука и жир. Ни один ратник без этого, да без сухарей в дорогу не пустится.
– Не ел сей гадости с тех пор, как перешёл на службу к его сиятельству, – Им-Трайнис ухватил кусок вифды. – Мм, а у тебя даже и ничего.
– Возвращайся в королевское войско и будешь лакомиться хоть каждый день!
– Увы, мой друг, это невозможно, – хохотнул Бел. – Я слишком привык к графским пирам…
Когда настало время спать, рыцари предложили менсаконцу лечь на лавке.
– Благодарю, господа, вы очень любезны. Но мне хватит местечка в уголке.
Бросив на пол попону, Сиоайл уселся, скрестив ноги.
– Мирной ночи, – пропел он, глубже надвигая капюшон.
– Мирной, – откликнулись воины, с удивлением глядя на застывшего в неподвижности волшебника.
– Давай и ты, – сказал Белу Ук-Мак, присаживаясь на табурет.
Вытащив меч, он принялся протирать и без того идеально чистый клинок.
Сняв пояс с ножнами, Им-Трайнис притулил оружие на краю стола, а сам вытянулся на лавке. Лёжа на спине и подложив под затылок ладонь, он около десятка ударов сердца разглядывал доски потолка. Незаметно для себя рыцарь уснул.
Пробудился Бел,