К собаке мы уже привыкли. Месяц-два прошло, стали задумываться о другой. Как раз в это время отец решил себе галифе пошить. После войны это было модно. Достал отрез материи:
– Маша, сшей.
– Не умею я, Женя. Платье – пожалуйста, кофточку, юбку, халат… Галифе – не могу. Иди к Фросе. Она всем офицерам одежду шьёт.
Отец пошёл к Фросе. Приходит домой и говорит:
– Штаны сошьёт. А ещё у неё собачка маленькая, взрослая, и щенок от неё. В следующий раз пойду на примерку, могу договориться. Отдаст, зачем ей две собаки?
Никто против не был. Все – за.
Штаны готовы. Отец прямо в них идёт от Фроси. В руках маленький щенок.
– Берите, дети, воспитывайте. Отдала Фрося. Говорит: «Не обижайте, он очень умный, хотя и мал». И ещё назвала его Жуликом, потому что отовсюду всё тащит в дом. Каждый день отдавала ворованное соседям.
Большим он не вырос. Бегал по двору, спотыкался кривыми ногами и запутывался в траве, перекувыркивался через голову… Стал настоящим любимцем и семьи, и деревенских.
Рыжий, ушки торчком, хвост калачиком. Носился словно молния. Любил порядок. Любимое его занятие – гонять кур с грядок. Ходит курица в огороде – ходи, пожалуйста. Но стоит ей оказаться на грядке – Жулик тут же наводит порядок. У меня сразу проблем поубавилось, так как смотреть за грядками входило в мои обязанности, а тут тебе такой помощник.
Не любил он мамины красные туфли. Как только наденет она их, Жулик наскакивает на туфли, лает и грызёт их. Почему, никто понять не мог, и мама отложила их на лучшие времена.
– Может, со временем пройдёт?
По утрам к нам приходили люди за метеосводками. Наблюдать со стороны было комично, как это происходило из раза в раз.
Идёт человек по тропинке двора с жердиной к дому, от Жулика отмахивается одним концом жерди, другим стучит в дверь. Тот яростно лает, кусает палку.
– Хозяин, выходи, убери свою шельму.
Отбиваться отбивались, но бить его никто не бил. И даже не обижались, сводили к шутке. Грозный он был только с виду. Кусаться – не кусался.
Неделю люди походят – на один раз хватало печку протопить.
С котом были у них особые отношения. Поскольку Жулик был по росту вровень с Чумбокой, последний его за собаку не считал. Так себе животное. Живёшь и живи, только в чашку мою не лезь.
Жулик, наоборот, не считал кота выше себя: «Кот какой-то ободранный. Живёт – и ладно. Дома редко бывает, так это даже лучше, самому больше что перепадёт».
На улицу за забор Жулик не выходил. Проводит кого до калитки – и назад.
Весной случилось сильное наводнение, было не до Жулика, хорошо сами спаслись. Спохватились – где Жулик? Нет Жулика. Бежал же за нами. По всему видно, волна смыла…
После Жулика собаку мы больше не заводили. Чумбока опять остался