В ответ на его вопросительный взгляд она лишь кивнула.
Ринт посмотрел на полусырое мясо у себя в руках и продолжил жевать.
– До чего же вы оба порой меня раздражаете, – пробормотал Вилл, снова переворачивая оставшиеся куски.
Сержант Раскан окунул лезвие ножа в загустевшую кровяную похлебку. Сагандера наверняка затошнит от ее вкуса, по крайней мере поначалу, но это сытное варево способно спасти ему жизнь.
Стоявший рядом Драконус смотрел на лошадей.
– Пожалуй, я ошибся, решив забрать у него Хеллар.
– Повелитель?
– Они теперь по-настоящему привязаны друг к другу.
– Да, повелитель. Хеллар действовала быстро, не колеблясь. Можете быть уверены, эта кобыла готова жизнь отдать, защищая Аратана.
– Да, я и сам в этом убедился.
– Как-то не похоже на наставника, правда, повелитель? Почему он вдруг так странно себя повел?
– Когда молодость оказывается в далеком прошлом, в сердце порой возникает ожесточенность, сержант. Так бывает, когда к боли в костях и мышцах добавляется болезненная тоска, а душу днем и ночью преследует сожаление о несбывшемся.
Раскан уважительно покосился на собеседника, обдумал эти слова, а затем покачал головой.
– Ваша способность прощать намного превосходит мою, повелитель…
– Я не говорил о прощении, сержант.
– Верно, – кивнул Раскан. – Но, повелитель, если бы кто-то вот так ударил моего сына…
– Хватит об этом, – посуровев, прервал его Драконус. – Есть вещи, которые тебе не понять, сержант. И все же тебе не за что извиняться: ты говорил искренне и от души, и за это я тебя уважаю. Мне начинает казаться, что это вообще единственное, что достойно уважения – независимо от нашего положения в обществе и того, как сложилась жизнь.
Раскан промолчал, помешивая варево. Он на мгновение забыл о пропасти, разделявшей его и повелителя Драконуса. И он действительно высказался от души, но неосторожно и необдуманно. Поведи так сержант себя с другими высокородными, его замечание могло стать поводом для хорошего нагоняя и даже лишения звания.
Но Драконус был другим, ибо глядел прямо в глаза каждому из вверенных ему солдат и слуг.
«Если бы он так же относился и к своему единственному сыну…» – подумал Раскан.
– Вижу в свете костра, что твои сапоги совсем износились, сержант.
– Такая уж у меня походка, повелитель.
– В здешних краях куда лучше подошли бы мокасины.
– Да, повелитель, но у меня их нет.
– У меня есть старая пара, сержант: могут оказаться великоваты, но если набить их ароматными травами, как делают пограничники, то вполне сгодится.
– Повелитель, но я…
– Ты отказываешься от моего дара, сержант?
– Нет, повелитель. Спасибо.
Наступила долгая тишина. Раскан взглянул на сидевших вокруг второго костра пограничников. Вилл уже крикнул, что мясо готово, но ни сержант, ни его господин не сдвинулись