Гром в хоромах,
радости бражные
вмиг датчанами,
слугами, воинами,
770 были забыты;
в гневе сшибались
борцы распаленные:
грохот в доме;
на редкость крепок,
на диво прочен
был зал для трапез,
не развалившийся
во время боя, —
скобами железными
намертво схвачен
внутри и снаружи
искусно построенный;
в кучу валились
резные лавы,
скамьи бражные
(об этом люди
мне рассказали),
допрежде не знали
мудрые Скильдинги,
780 что крутоверхий,
рогами увенчанный
дом дружинный
не властна разрушить
рука человеческая —
это под силу
лишь дымному пламени.
Громом грянули
крики и топот;
жуть одолела
северных данов,
когда услыхали
там, за стенами,
стон и стенания
богоотверженца —
песнь предсмертную,
вой побежденного,
вопль скорбящего
выходца адского.
Верх одерживал,
790 гнул противника
витязь незыблемый,
сильнейший из живших
в те дни под небом.
13
Причины не было
мужу-защитнику
щадить сыроядца,
пришельца миловать, —
не мог он оставить
в живых поганого
людям на пагубу.
Спутники Беовульфа
мечами вращали,
тщась потягаться,
сразиться насмерть
за жизнь дружинного
вождя, воителя
всеземнознатного:
в толпу стеснившись,
они обступили
800 врага, пытались,
мечами тыча,
достать зломогучего,
о том не ведая,
что ни единым
под небом лезвием,
искуснокованым
клинком каленым
сразить не можно
его, заклятого, —
он от железных
мечей, от копий
заговорен был, —
но этой ночью
смерть свою встретил
он, злосчастливый,
и скоро мерзкая
душа, изыдя
из тела, ввергнется
в объятия адские.
810 Враг нечестивый,
противный Богу,
предавший смерти
несметное множество
землерожденных,
теперь и сам он
изведал смертную
немощь плоти,
изнемогавший
в руках благостойкого
дружинника Хигелакова;
непримиримы
они под небом.
Неисцелимая
в плече нечистого
кровоточащая
зияла язва —
сустав разъялся,
лопнули жилы;
стяжал в сражении
820 победу Беовульф,
а Грендель бегством
в нору болотную
упасся, гибнущий,
в