– Очищение огнем и водой здесь, вероятно, не подходит, – сказал писец, словно пытаясь подтолкнуть мысли Святых.
“Равнозначно казни это, не годится.”
“Наложим молитвенное покаяние и работное покаяние, и пусть идет.”
“Не за такие грехи! Ее можно присудить невинной, но она осквернила тело мертвого, запятнала душу свою и того, кто почил. Пока не смоется пятно, не видать ей спокойного житья.”
– Святушки, – негромко позвала Мойра, и мертвые взгляды тут же скрестились на ней, обдавая ее словно тяжестью мира. – А что теперь с Альдо будет после смерти? И со мной?
“Грешная, сойдет твой грех покаянием”, – пообещал ей святой Антрий, памятный по встрече у ворот. – “И тот человек, Альдо, найдет свой путь в Святое Небо, когда ты свой грех искупишь.”
– Но как я могу его искупить?
– Вот это мы, собственно, и пытаемся понять, – писец указал на нее кончиком пера. – Молчи и не мешай.
Мойра как-то очень четко представила себе, что так и становятся Молчащими сестрами – раз и “молчи и не мешай, а если будешь мешать – отрежем язык”.
Поэтому она, конечно, замолчала, хотя вопросы продолжали рваться из нее.
“Дорога ей к Мертвому герцогу”, – наконец, сказал Атоний.
– Действительно. Пусть Мертвый герцог с ней разбирается, – подтвердил писец с некоторым воодушевлением. – Все согласны? Тогда Суд Девяти завершается.
Мертвый герцог? Мойра понятия не имела, кто это такой, и спросить, конечно, не успела, потому что Молчащая сестра воздела ее на ноги, заставила поклониться, больно схватив за волосы, и потащила прочь.
Но звучало не так уж плохо. С Мертвыми, кажется, договориться бывает проще, чем с живыми.
Глава 16
Где бы ни быть Мертвому герцогу, если не на кладбище?
Унылая лошадка дошагала до ворот, подводя телегу, и писец, продолжавший всю дорогу что-то выписывать, легко соскочил на землю. Молчащая сестра стащила Мойру с телеги и поволокла следом за ним – девушка едва успевала переставлять ноги. Писарь щелкнул пальцами, проходя мимо отдыхающего в тени могильщика, и тот, лениво почесываясь, пошел следом за ними. Почему-то это было жутковато – зачем им могильщик? Кого-то откапывать? Но это было осквернением тел. Кого-то закапывать?.. Но кого, кроме нее?
Тот тащился следом – грязный, лохматый, в серой дерюге, волоча за собой по земле лопату, как Молчащая сестра волочила Мойру.
Писец, что-то бормоча, шагал все дальше вперед, выискивая путь между отмеченными табличками общими могилами, к возвышающейся над простором галереей, в которой, подставленные ветрам и дождям, грудами лежали облизанные временем кости.
– Куда вы меня ведете? Скажите, куда?
– Спокойно, грешная, – через плечо бросил писец, сверяясь с бумагами в своих руках. – Ты отправляешься, решением Суда