– У меня есть еще время. Нужно только найти подходящего кандидата. Такого же умного, но честного и открытого. Искреннего. Того, кого не смутят и не испугают косые взгляды конкурентов. Того, кого хорошо знают в школе. Кого уважают и любят многие ученики и учителя.
– Где ж ты найдешь такое краснокнижное животное?
Рихтер, не переставая раскачиваться, повернулся к Некрасовой. Аня, не отрываясь, смотрела не него и крутила головой в такт качелям. Только спустя минуту Саша понял, что значит этот взгляд, и резко затормозил ногами о землю.
– Нет, – сказал он, когда качели остановились. – Ты сбрендила? Нет… даже не думай. Нет! – воскликнул Рихтер, потому что Некрасова продолжала смотреть на него.
– Послушай. – Аня взяла Сашу за руку. Он вдруг перестал думать о чем-либо еще, кроме ее прекрасной бледной кисти, которая касалась его грубых, испещренных порезами от струн пальцев. – Мы зря все это сейчас обсуждали? Ты же сам понимаешь, что ни к чему хорошему президентство Палкина не приведет. Сам он не уйдет, поэтому нужно с ним бороться.
– Если так хочешь, сама иди на выборы. – Рихтер отвернулся, но руку не отнял.
– Я… я… я не могу. Палкин мне не позволит.
– Почему? Ты ведь была в его команде перед прошлыми выборами, знаешь его слабости и уловки. В твоей колоде много козырей.
– Но у него есть джокер, который перебьет любую карту.
– О чем ты?
– Не бери в голову.
– Ладно… Но у меня нет никаких преимуществ. Особенно в конкуренции с Палкиным.
– Забавно, но так получилось, что я брала у него и у тебя интервью в один день и перепечатывала их потом тоже одно за другим. Я по двадцать раз прочитала его слова и твои и многое поняла.
– Например?
– Например… Я не знаю, как объяснить. Просто в ваших словах было все по-разному. Это на уровне ощущений – в Володе все фальшиво, а ты… Ты честный.
– Тоже мне, преимущество. На этом предвыборную программу не построишь.
– Быть честным – по нашим временам значит быть одним на десять тысяч. Шекспир написал, не я придумала.
– Все равно можно найти кого-то получше.
– Тебя хорошо знают в школе из-за группы, это уже полдела.
– Я не один в группе.
– Да, но другие ребята… – Она обернулась на музыкантов, которые грузили инструменты в минивэн. – Они не подойдут для этой роли. Гриша стеснительный, Степа скромный, Коля слишком простой и грубый. А ты лидер. Ты можешь вести за собой, брать на себя ответственность.
– Ты меня с кем-то путаешь. – Саша поднялся с качелей. – Я бы хотел тебе помочь, правда. Но самому влезать по уши в школьную политику… Нет, мне это не нужно. Я хочу петь и играть на гитаре. Не разрешают выступать в школе? По фиг. После выпускного уеду в Москву или Питер, буду делать карьеру в музыке. А политикой я заниматься не хочу, мне это неинтересно.
Некрасова тоже поднялась на ноги и напряженно выпрямилась, сжав кулаки:
– Саша, нельзя быть вне политики. Даже школьной политики. Пусть ты ей не интересуешься, она все равно на тебя