Энтара устало вздохнула.
– Чего же? Что ты переживаешь за меня и желаешь мне добра?
– Нет. Что я думаю о тебе.
– Это одно и тоже!
– Ничего подобного, – покачал головой Цимих. – Это пустые слова. Они не скажут тебе, что когда я заведу машину и надавлю на газ, я буду думать, как ты там – сидишь одна в этом храме, как тяжёлые стены давят на тебя, как ты плачешь и никто твои слёзы не видит. Буду сидеть во дворце с Волфом и каждый раз думать и думать… Что ты делаешь? Как себя чувствуешь? Как доберёшься домой? Уедешь с аристократами, запросишь у Рохтара служебную машину или мне напишешь? Буду заглядывать в коммуникатор, как невротик. Думать, что скажу тебе, когда встречу. Знаешь, иногда мне кажется, что большую часть времени в своей голове…
– …я веду диалоги с тобой… – закончила принцесса.
Они молча опустили взгляд, шагнули друг другу на встречу. Цимих приобнял Энтару за плечи.
– Не ходи по Дороге Скорби, пожалуйста…
Принцесса упала ему на грудь и расплакалась. Лешер молча обнимал её, гладил по волосам, пока она не успокоилась и отстранилась мягко.
– Домой поедем или проводить тебя до входа? – спросил он, когда она подняла на него заплаканные, но уже более прояснённые глаза.
– Нет, Цимих, я хотела папе благовония сделать, ну, чтобы на подоконнике жечь… А потом домой поеду.
– Хорошо. Напиши мне, как решишь во дворец вернуться, чтобы я знал или приехал за тобой, и… Сделай мне одну свечку, пожалуйста.
Принцесса активно закивала и снова прижалась к наставнику, хотела сказать, что любит его, но не сказала. Пустые слова, как бы он выразился. Ничего не значащие. Она попросила проводить её до дверей и решила, что напишет ему, когда будет заканчивать с благовониями, чтобы дождаться и уехать с ним на кабриолете.
***
– Предлагаю перерыв, минут пятнадцать, – сказал я, поднимаясь с места, и жестом поманил авана Рохтара с собой. Он встал и мы ушли с ним прогуляться по виадукам. Сегодня было тепло и их не продувало со всех сторон, можно было разговаривать приглушённым тоном, идти прогулочным шагом.
Рохтар закурил. Я протянул ладонь – он вложил в неё свою сигару и дал мне прикурить.
– Ваша супруга опять наругает меня, что я с вами курил, – сказал мой министр.
Сначала я сделал две-три затяжки, и только потом внимательно посмотрел ему в глаза и ответил:
– Мы будем всё отрицать.
Очевидно мой ответ пришёлся Рохтару по вкусу, потому как он заулыбался и шёл так ещё несколько метров, а когда мы с ним остановились у небольшого выступа с видом на столицу, я спросил у него, что он думает по поводу книги.
– Я пытаюсь понять мотив преступника, – нахмурился он в густом дыму частых затяжек, – очевидно, что он личного характера. Не политического. Но от этого дело легче не становится. Помните Злоязычницу Шанталь?
– Помню, конечно… Она из мести написала похожую книгу про Великого Арида. Как вы и говорите, она вовсе не желала спихнуть его