Сегодня четверг. Кирилла Сергеевича домой отвозит служебная машина, поэтому после вечернего приёма я решаю немного задержаться, чтобы перед работой в нашей «однушке» над статьёй полистать книги, хранящиеся здесь, у меня в кабинете.
В дверь раздаётся стук. Неужели кто-то ещё собрался? Если так, то надо будет принять, хоть моё время уже закончилось. Не отказываю я пациентам!
– Войдите!
Дверь открывается и появляется… отец Серафим!
Пока я не понимаю, он внял моему предложению продолжить неприятный разговор в более удобном для этого месте или, услышав от меня свой очень плохой диагноз, в конце концов решил поговорить на эту тему?
Гость, не здороваясь, заходит в кабинет и без приглашения, практически по-хозяйски, садится у моего стола. М-да… Посмотрев на выражение его лица, даже без чтения мыслей прихожу к выводу, что он пришёл сюда не за медицинской помощью.
– Вы по поводу вашего диагноза? – на всякий случай спрашиваю я.
– Нет, я пришёл сюда не как пациент, – с оттенком гордости произносит батюшка. – Упаси меня, Боже, стать вашим пациентом. Я не верю словам, сказанным вами про рак, ведь никакого обследования вы не проводили. Вы правильно сказали, что храм не место для таких разговоров, какой произошёл у нас, когда вы туда приходили. Сегодня я пришёл к вам, господин Елизов, как назначенный пастырь здешнего прихода, чтобы поговорить о вашей деятельности в Чистых Озёрах. Находясь в своём качестве, я серьёзно обеспокоен нездоровой популярностью, которую вы и ваш брат имеете в посёлке. Эта популярность является следствием ваших богопротивных действий.
Вот дурак, прости, Господи! Речь идёт о его жизни, а он тут сидит и выкобенивается. Ладно, пока поговорим, а там, может быть, мне удастся привести его в чувство.
– Почему, с вашей точки зрения, излечение страждущих является богопротивным деянием? Ну хорошо, вам не жалко себя, но другие-то люди здесь при чём? – задавая свои вопросы, я тщательно стараюсь скрыть усмешку.
– Вы занимаетесь бесовством, – как припечатывает батюшка. – Ваши воздействия на пациентов, пусть даже они и приносят им избавление от болезней, из-за невозможности объяснить их с точки зрения науки – это проявление дьявольской силы.
– Интересное толкование, – уже неприкрыто усмехаюсь я. – То есть всё, ещё не до конца изученное, для вас является, по сути, дьявольщиной. Такие явления действительно всегда пугают, но когда познание выходит на новый уровень и находится научное подтверждение, что всё вполне материально, предыдущие страхи оказываются обычным мракобесием. Церковь в своей истории многие из достижений науки объявляла бесовством. И железную дорогу, и электричество… А потом, когда приводились научные доказательства, весьма неуклюже отползала. Почему неуклюже?