– На ваше имя, Михаил Денисыч, – сказал Подпругин.
Бобруйский протянул ему руку и проговорил:
– Очень рад. В картишки перекинуться пришли?
– Партии, полковник, теперь, пожалуй, не найдешь.
– Отчего? Вот сейчас приедут из Михайловского театра и из оперы, так и составится партия.
– Да уж приехали, – заметил носатый черный партнер полковника, разбирая сданные карты. – Карнаухов сейчас прошел в столовую, Гвоздь Гвоздевский. Это завсегдатаи Михайловского.
– Нет, я уж так сегодня… Я заехал повидаться кой с кем, – отвечал Подпругин.
– А откуда? – спросил полковник.
– Заседаньице тут одно у нас было.
– А я думал, от крали писаной.
– Хе-хе-хе… Не держим, Михаил Денисыч. У нас жена молодая, – сказал Подпругин и направился во вторую карточную комнату.
Там играли опять на четырех столах. Здесь знакомых было побольше. Подпругин поздоровался за одним столом с тремя партнерами и вдруг увидал около соседнего стола старика Бутыхова, но на этот раз Бутыхов был не в старой коричневой парочке, а в вицмундире и со звездой. Он сидел около играющих в винт и смотрел на игру.
Около него на маленьком столике помещалась бутылка с водой «Аполинарис» и гренок с положенным на нем филейчиком рябчика. Подпругин как с цепи сорвался, подлетел к Бутыхову и, осклабив лицо в широчайшую улыбку, произнес:
– Честь имею кланяться, ваше превосходительство.
Бутыхов, маленький, худенький старичок в пушистых седых бакенбардах и с зачесом целой пряди волос с виска на темя, протянул ему руку и сказал:
– А, почтеннейший! И вы здесь? Сейчас, должно быть, приехали?
– Из заседания, ваше превосходительство. Тут у нас было одно, по сиротским делам, – вставил Подпругин, все еще кланяясь.
– Ну а я так сегодня здесь прямо со службы. Обедал, отдохнул в биллиардной, повинтил и уж почил от сих дел. Сбираюсь ехать домой. Да что! Нейдет карта, бьет карта.
– В любви, должно быть, счастливы, ваше превосходительство, хе-хе-хе…
– Ну, какая уж тут любовь в наши годы!
– Любовь всякая бывает-с. В любви подчиненных к своему начальнику, в любви всех нас окружающих, так как вы достойное лицо и глубокоуважаемый человек, – нашелся Подпругин.
– Ах, вот что. Ну, это-то, пожалуй…
– Присесть можно к вам, ваше превосходительство? Не обеспокою?
– Будьте добры. Пожалуйста.
Подпругин бросился за стулом, но стоявший невдалеке лакей подал ему стул.
Подпругин присел, почтительно наклонился к Бутыхову и сказал:
– Специально приехал сюда затем, чтобы видеть вас, ваше превосходительство.
– А что такое? Что такое?
– Затеваю