– А отчего же и не похвастать? Все трудами рук своих заработал, не жалея пота…
– Ну-ну-ну?! Тухлой-то солониной какой подрядчик на железной дороге своих рабочих кормил? Припомни.
– Попрекнул-таки! Знает один какой-то глупый случай и носится с ним, как с писаной торбой…
– Отчего же уж ты не скажешь: как дурак с писаной торбой?
– Оттого, что я деликатнее тебя. Ты вот мне тухлой солониной в нос тычешь, а я тебе из пословицы слово выбросил, нужды нет, что ты у меня пьешь, ешь и всеми благами пользуешься.
– Да уж очень ты меня раздражил, так оттого это, – сказал Алтунский. – У меня гости, в карты играют, я тебе об этом заявляю и прошу меня уволить, а ты не отпускаешь, и не отпускаешь прямо из озорничества, потому об этих журфиксах можно в лучшем виде завтра поговорить, а завтра я свободен целый день с утра.
– Ну, иди, иди, Бог с тобой, – кивнул ему Подпругин.
– Ну, вот и давно бы так. А завтра я к тебе явлюсь с утра, ты еще почивать будешь, а я явлюсь – вот и поговорим. Прощай.
– Прощай.
– Извини меня, пожалуйста, но, право, гости…
Алтунский протянул Подпругину руку.
– Провались ты, – ласково уже отвечал Подпругин, но, вспомнив, сказал: – Ах да… А к завтрему составь мне, как пригласительные билеты на журфикс напечатать.
– Да кто же на журфиксы по билетам зовет! Про журфиксы ты при встрече со своими знакомыми объявляешь. Встретишься с кем – ну, и скажи.
– Да так ли?
– Верно, верно. Прощай… До завтра.
Алтунский быстро выскочил из кабинета. Подпругин прилег у себя в кабинете на диване и стал мечтать.
«Надо попробовать журфиксы эти устроить, непременно надо… – думал он. – У всех есть журфиксы… Новый сервиз подадим, который на прошлой неделе из-за границы пришел. То-то генерал удивится! Что ни тарелка, то рисунок – и один другого лучше. Хрусталь новый…»
В воображении его заблистал радужными огоньками граненый хрусталь. Блеск все дальше, дальше… Подпругин заснул.
IV
В двенадцатом часу Ольга Савишна вернулась домой от сестры, а Анемподист Вавилович еще спал. Она вошла в кабинет и, увидав лежащего на диване мужа, воскликнула:
– Господи! Да чего ты спишь-то?!
От этого восклицания Подпругин тотчас же проснулся, быстро поднялся, сел на диване и обалделыми глазами смотрел на жену.
– И не стыдно тебе? – спросила жена. – Как же ты ночь-то спать будешь?
– А который час? – задал он вопрос.
– Боже мой! Да двенадцатый. Разве можно так спать!
Подпругин стал приходить в себя.
– Действительно… Как же это я так? – проговорил он. – А все Алтунский… Вызвал я его к себе, пришел он и говорит, что у него гости. Повернулся и ушел. Мне какое дело, что у него гости! Я вызывал по делу, хотел решить с ним насчет наших журфиксов.
– Это еще зачем тебе?
– А новый столовый сервиз с вензелями пришел из-за границы, хрусталь. Кому же мы все это покажем? Ведь не для того