– Двое родилось? – удивился я.
– Один её, второй Ракиты, – пояснила мне знахарка. – А кормит она обоих. Ракита то болеет тяжело.
– Ясно мне. Тебе возвращаться надо, – вздохнул я. – А ты здесь.
– Ну не при смерти она, – начала оправдываться Гостята. – Когда я уходила, ей лучше стало. Несколько капель водицы целебной, что оставалась у меня, подействовали. Пошли со мной! – она схватила меня за руку. – Алёша, пошли! Мне тебе предложить нечего. Кроме избушки у меня ничего нет Но я буду хорошей женой.
– Зачем мне твоя избушка, я этот дом сам построил, – улыбался я, смешила она меня. Но было и грустно.
– Тогда и ещё лучше сможем построить. Ты столярничать будешь – это очень мастерство хорошее!
Наверное я при жизни был столяром, а может заодно и плотником. Большая у меня страсть ко всему этому.
Но с людьми Лешему не жить на их территории. Я теперь из этого мира, из нежити.
– Я, Гостята, к людям не пойду, – ответил ей.
– Твёрдо уверен? – она головой покачала. – Поговорим ещё об этом. Давай пока спать.
Глава 14. Гостята и Кощей
Когда я проснулся, её рядом не было. Я успел почувствовать, как пробежалась по горлу тревога. Но слух у меня хороший – гремят в доме посудой. У печи Гостята, что-то с утра готовит.
Поднялся с постели, прошёл по дому, увидел там где и ожидал Гостяту. Стояла она у печи, босая, нечесаная, в одной моей рубахе на голое тело. Рубаха ей была большая, много открывала ей шею и грудь, рукава были по локоть закатаны. А волосы распущены, лохматы, за спину перекинуты.
– Ты почто нечесаная у печи стоишь? – рассердился я. – Ты же еду готовишь.
– Ни один волос не упадёт, ты не бойся, – отвечает она звонким колокольчиком. – А если боишься есть что я готовлю, я сама всё съем.
– Нет, я так не согласен, – я подошёл и собрал ей волосы со спины и плеч.
– Ты что ли заплетать меня будешь? – удивилась Гостята.
– Нет, не буду, – уложил аккуратно её космы обратно. – Посмотрю, как у моей печи Анчутка колдует.
– Кто я? – она рассмеялась. – Дома у себя я сызрани прибранная ходила. И причесанная и с платком, – она запустила пальцы в свои густые волосы. – Да тяжелы у меня косы, тянут голову вниз. Так у меня головушка болела. Только в бане и отдыхала. И на ночь не расплеталась, уж больно это моему… – договаривать не стала, а я сделал вид, что не заметил. Уткнулся носом ей в шею. В доме было прохладно, а у печи жарко. Нечесаная Анчутка вся разомлела, пока готовила.
– Ты ведовка, вот и тянет тебя ходить простоволосой, – предположил я. Сам уже подумал, что не мне, Лешему, требовать соблюдения людских приличий.
– Никакая я не ведовка, – надулась Гостята. – Знахарка я!
– Ведовка, ведовка, просто про себя не знаешь, – я не мог от неё отлипнуть. Размышлял, что лучше – тащить лохматую Гостятку обратно в постель или дождаться, пока она закончит с готовкой и меня накормит. Такой бы выбор каждое утро.
Уходить мне надо было на обход. Я уже чуял, что творится