– Ну ты вынырни получше, мне же тебя мыть несподручно, – я водил ей по рукам и шее мочалкой, которую Гостята сама же и сплела из сухой травы. Травинки царапали гостье распаренную кожу, но девица только довольно ластилась.
– Забирайся ко мне, будет сподручней, – предложила она, протягивая руки.
– Места вдвоём не хватит, – я стоял рядом. Тогда она высунулась из бочки, обвивая меня руками.
Целовалась Гостята, крепко зажмурившись, прижимаясь ко мне грудью. Её спину и плечи облепили её мокрые длинные волосы. Я перебирал их пальцами. Понюхал. Они ничем не пахли. Как и сама Гостята. Немного той травой, которой мылась. Немного деревом, но больше ничем.
Василиса всегда дурманяще сладко пахла. Чем-то мазала всё тело и волосы. Моя нежданная гостья пахла только собой.
– Вытащи меня, Алёша, как бы мне тут не свариться! – рассмеялась Гостята, а глаз не открыла.
– Почему же ты на меня не смотришь? – спрашиваю.
– Я на тебя любовалась всё утро, пока ты спал, и весь день, пока ты в столярне столярничал. А если глаза зажмурить, да ещё и в бочке мокрой сидя, целоваться так сладко!
– Ещё если и не видишь с кем.
– Я же знаю, что с тобой, – она провела по моему лицу пальцами, – я тебя чувствую кожей. – А потом она меня понюхала. – И знаю, как ты пахнешь.
– И чем я пахну?
– Лесом весенним, – ресницы её задрожали, но глаз она не открыла. Лесом, значит. Даже в теле человеческом. Девица попалась с причудами.
– А если посмотреть на меня, что подумаешь? – я держал её лицо в ладонях, она открыла глаза и сразу на меня уставилась, не смутившись.
– Подумаю, что упала я где-то в чаще лесной и забылась мёртвым сном. И всё это мне снится.
– Так хороший это сон или плохой? – спросил я.
– Хороший сон, – она сильнее прижалась щекой к моей ладони. – Я бы и не просыпалась, как бы не нести Раките водицы целебной. Придётся мне от тебя уйти.
Как хотел сказать ей: “Не уходи”, но ведь и не так далече живёт она.
– Унеси водицы Раките и возвращайся.
– К тебе вернуться? – она удивилась как будто. – А Леший не прогонит меня?
– С чего бы ему тебя прогонять?
– Разве это не его дом?
Я промолчал, ничего не стал отвечать. Вытащил её из бочки. Успел поцеловать до того как она зажмурится.
Мы не договорили. Голые девицы не особо располагают к долгим разговорам.
– Подушка намокнет, перо в ней испортится, – Гостята перекинула мокрые волосы вперёд, на грудь. – Нехорошо сразу после бани в постель ложиться, не обсохнув. Голову не просушив.
– Вынесем завтра подушки на солнце, они высохнут, – я перетащил её на себя. – Ну или можешь спать так. Тем более, тебе не привыкать.
– Про что ты? – не поняла она. Я имел в виду первую ночь, когда она на полянке меня за бревно приняла. Но Гостята про то не догадалась.
– Вчера я спала у тебя под боком, рядышком. А зачем рога тебе? – она дотронулась