В целях экономической целесообразности, по распоряжению Кнырика, проживающих «уплотнили», а комнаты общежития разделили перегородками на одно и двухэтажные камеры-«ячейки общества», но уже с готовыми нарами. В «Домовой книге» квадратные метры общежития оставались прежними, но исчислялись в кубометрах воздуха, а при заселении становились «резиновыми». Теперь на прежнюю кубатуру заселяли значительно больше членов общества не только по блату, но и за наличные деньги, с учётом личного веса каждого приходящего.
Теперь при Кнырике, о прежнем «Красном уголке», напоминали: подшивки газет, медная табличка с названием «Красный уголок» и особо почитаемый «Патент», дающий право производства крепких, «ароматных» напитков. Вместо портрета великого Менделеева, красовался портрет Кнырика Ивана Разгильдяевича – прихватизатора студенческого общежития, рядом с поддатой физиономией, главного прихватизатора страны, – Пьяньциня.
В «красном углу», где раньше стояла тумбочка со сменяемыми бюстиками лидеров, теперь красовался старый венский стул, с красным бантом в тёмную клеточку. Он – стул, неожиданно прославился и был удостоин этого места тем, что ему на целых пять минут удалось лично прижаться к пятой точке самого Кнырика Ивана Разгильдяевича, – нового владельца заведения. Это случилось при «принятии» «стопоря на грудь» за «сквозняк ветра перемен», который «досрочно освободил» его от участия в стойках Севера.
По словам Кнырика, на стройках Севера ему пришлось в «добровольно-принудительном порядке», несколько лет махать кайлом, за «прихватизацию» необработанных алмазов в особо крупных размерах.
Из зоны на работу и обратно Кнырика, вместе с другими «ударниками» краж в особо купных размерах, регулярно перемещали по дороге мимо аэропорта «Якутомама», где, по многочисленным просьбам трудящихся, спецмашина регулярно останавливаясь «по нужде». Все арестанты добросовестно «переносили» своё «добро» в деревянное строение, из редко сколоченных досок, без обозначений и указателей. Кнырик Иван Разгильдяевич тоже пытался «перемещать» своё «добро» в это деревянное строение, под названием «Сортир», но поскольку претендентов на первом этапе было слишком много, а терпеть у него не получалось, он по старой привычке, гадил где попало. Учитывая это обстоятельство, старший конвоир пообещал ему, что весной заставит его убрать всё пространство, вокруг деревянного строения, «заминированное его добром». Но не судьба…, «сквозняк перемен»