– Брат о вас упоминал, – сказала она наконец.
– Мы были близки.
– Он называл вас вором и лжецом, выросшим среди шлюх и головорезов.
Акйил развел руками:
– Едва научившись говорить, я попросил отвести мне покои в этом самом дворце. – Он изобразил на лице хмурое недоумение. – Мне лишь остается предполагать, что моя просьба не дошла по назначению.
Император шевельнула бровью и перевела взгляд на орхидею.
– Вы, возможно, полагаете, – задумчиво произнесла она, подрезая стебель ножичком с костяной рукояткой, – что претензия на дружбу с моим братом дает вам право на вольности со мной.
– Я, – ответил Акйил, – полагаю, что вы не усвоите того, чему я мог бы вас научить, пока не откажетесь от звания пророчицы и императора.
– Едва ли я намереваюсь стать монахиней.
– Вам придется стать никем.
Легкий бриз тронул листву клена. Адер, подрезав стебель, примерила цветок к вазе и укоротила еще немного.
– Знаете, что я говорю своим чиновникам, когда они достигают первого ранга? – спросила она.
– Поздравляете?
Адер покачала головой, выбрала из букета кроваво-красную лилию, повернула ее так и этак.
– Я требую, чтобы они не тратили даром моего времени. Тот, кто не способен донести свою мысль в пяти предложениях, не заслуживает своего поста. – Она пристроила лилию к пучку девичника, прищурилась, нахмурилась и отбросила цветок. – Вы сказали шестнадцать.
Акйил кивнул, поднял вверх пять пальцев, загнул первый.
– Врата кента построены тысячелетия назад кшештрим и дают возможность в один шаг перенестись за полмира.
– Это мне известно, – ответила Адер. – Все императоры династии Малкенианов до меня пользовались ими, чтобы держать Аннур в единстве.
Ее лицо хранило равнодушную неподвижность, но в голосе Акйил расслышал досаду – как хлопья ржавчины на тонком стальном клинке.
Он снова кивнул и стал дальше загибать пальцы – по одному на каждую фразу.
– Тот, кто проходит через кента, между исходной точкой и конечной проходит сквозь ничто. Ничто – владения Пустого Бога. Чтобы пройти кента, вы должны нести в себе ничто. Император и пророк – противоположность ничто.
По крайней мере, так было в теории.
Сам Акйил никогда не видел кента. Монахи о них не упоминали, но он с малолетства привык вынюхивать важнейшие секреты и оборачивать их в свою пользу; что ни говори, Кадена, как и его отца, деда и прочих предков, посылали в монастырь ради тайны древних врат. Окажись кента в самом Ашк-лане, Акйил вызнал бы много больше. И много больше вызнал бы, если б не солдаты, явившиеся перебить всех его учителей. Он бы знал много больше, если бы кто-нибудь позаботился записать все это дело, а не передавать тысячелетиями, из поколения в поколение, в виде Кентом драных загадок, но все