– Если бы судно не подходило для нашей экспедиции, разве император бы его выбрала? – покачал головой Паттик.
В голосе парня звучала такая боль, словно разногласия между императором и одним из ее кеттрал не укладывались в его мозгу.
– Я императора не виню, – ответила Гвенна. – Подозреваю, что она предоставила выбор Джонону.
Легионеры озадаченно переглянулись.
– Джонону? – спросил, помолчав, Патрик.
– Первому адмиралу Джонону лем Джонону, – пояснила Гвенна. – Командует не только этой блестящей безделушкой, но и всем Западным флотом. И возглавляет нашу славную экспедицию.
Джонон лем Джонон как будто родился при высоких чинах, в мундире, с осанкой первого адмирала. Он стоял на юте, заложив руки за спину, вздернув подбородок, меряя взглядом палубу «Зари». Мундир без единого пятнышка, золотое шитье сияет, шляпа сидит с точно выверенным наклоном. Адмирал был на голову выше Гвенны, сплошные мышцы, заметные даже под одеждой, и, досадуя на себя за эту мысль, она подумала, что моряк прекрасен, как изваяние. Кожа темная с коричневым оттенком, волосы и подстриженная бородка – цвета ржавчины, глаза, как и у нее, зеленые. Он, пожалуй, был старше Гвенны, лет за сорок, но на его лице годы не оставили следов, обычных для кеттрал, – шрамов не было, оба уха на месте, нос не переломан. И зубы ровные, белые, блестящие.
Другого такого она сочла бы не солдатом, а придворным шаркуном, но молва дошла даже из-за океана. Джонон не сдался в битве при Эренце. Джонон, когда его корабль потопили, вплавь покрыл пять миль до берега. Джонон, взяв рыбацкую лодку, под покровом ночи на веслах вернулся к вражескому кораблю, выпустил из трюма своих людей, убил манджарского капитана и захватил судно. Если хоть в четверти слухов есть крупица истины, он – легенда, солдатский герой, он заслуживает восхищения кеттрал.
Похоже, восхищение осталось без взаимности. Лицо его под взглядом Гвенны сохраняло выражение сдержанной властности, но в запахе она различала презрение.
– Первый адмирал, – отсалютовала она. – Гвенна Шарп явилась.
Ей было непривычно отдавать честь (кеттрал этого не делали), но флотские придают жестам и условностям больше значения.
Джонон скользнул по ней взглядом, от макушки до сапог и обратно.
– Как же, как же. Бывшая кеттрал.
Адмирал почти не выделил голосом слова «бывшая», но Гвенна почувствовала, как краска бросилась ей в лицо – проклятие светлой кожи.
Она натянуто кивнула и снова отсалютовала – жалко, что ли!
– Приказом императора я подчиняюсь непосредственно вам.
– На борту этого корабля, – сдержанно заметил Джонон, – все подчиняются непосредственно мне.
Гвенна бросила взгляд на палубу. Среди тех, кого она видела, поровну было моряков и легионеров или морской пехоты.
– Позвольте спросить, сколько у вас людей?
Джонон поджал губы, задержал на