И часа не прошло, как я проснулся от смертельной духоты в луже пота, скопившейся под спиной. Ощущения наисквернейшие, дышать нечем, соль щиплет глаза. Полог нет и мысли откинуть – за ним беснуется гуща насекомых в такой вакханалии, что тент колышется! Лежать тоже стало невмоготу. Что ж, скрепя сердце, бегу окунуться в реку. Сползаю в холодный поток в одежде, как есть, и пью, пью, пью… Потом также бегом обратно, пока не «сожрали». Влага сразу же начинает испаряться, мокрая одежда обеспечивает терморегуляцию организма, появляется желанная прохлада. Как засыпаю, не помню.
Картина вторая. Сквозь сон чувствую, что руки и ноги плавятся. Одежда на мне мокрой как не бывала, зато под спиной снова скопился пот, в палатке ещё более душно – наступил парниковый эффект. Опять надо бы сбегать искупаться, но я не хочу больше вылезать наружу ни под каким предлогом! Начинается молчаливая истерика, чуть не до слёз. По лесу спокойно не пройдёшь, и в палатке чувствуешь себя словно в микроволновке. В небе же светит всё то же ненавистное солнце – ни капли влаги за всю неделю, жара и комары достали!!! И снова ни ветерка! Боже… Я чувствовал, что сейчас сойду с ума, что не вынесу всего этого затянувшегося кошмара. Говорите, холод страшен? Да его пережить в несколько раз проще, согреваясь движением! А в жару чем охлаждаться, скажите мне? Передвигаться-то невозможно! Будь всё оно проклято!!! И я как никогда вспомнил маму, её довольную кошку в прохладном доме, всех святых и то, что существуют такие бесполезные и прекрасные вещи, как холодильник Whirlpool со всеми вытекающими из него последствиями. С Ваней происходило, по-видимому, нечто схожее. Он вдруг прокряхтел, еле ворочая распухшим языком, не размыкая глаз, что-то несуразное: «Ага, желаю… Холодненького… Пускай, и такое сойдёт… Двойную порцию, пожалуйста, очень вас прошу…» И чего-то там ещё, из чего я различил только «спасибо». Довёл парня…
За этот жаркий день температура воздуха поднималась, как я предполагаю, до тридцати в тени; окунаться на реку бегал, просыпаясь, почти каждый час. Только где-то после пяти вечера, наконец, смог расслабиться и спокойно заснуть. Иван же так и лежал весь день пластом и даже не шевелился. Проснулись одновременно, часам к одиннадцати ночи, друг на друга посмотрели недоумённо, как заново родившись, с вопросом: «Жив ли?» Затем «отходили», снова и снова варили чай, пили его непрерывно, прячась в дыму, и смеялись, воображая модных московских девочек, отправленных по путёвке в тур на Приполярный Урал загорать и купаться, одетых в купальники, прозрачные платья, с кремом для загара в сумочках, полотенцами через