Возвращаюсь в лагерь в замечательнейшем расположении духа. На подходе кричу: «Пожа-ар!!! Рюкзаки горят!» И Ваня появляется, – помятый, удручённый, как обычно – лохматый, но с округленными, полными живого блеска глазами. Мы потрошим рыбу на перекате быстрой холодной реки, затем варим и жарим хариуса на костре и пируем. У меня припасено специальное приспособление для запекания рыбы в собственном соку. Это закопченные алюминиевые половины, вплотную подогнанные друг к другу, что-то вроде плоской коробки: неказисто выглядит, но до чего же практично! Куски рыбы, завёрнутые в какие-нибудь листья, например листья смородины или подорожника, укладываются туда, коробка закрывается, закапывается в угли минут на семь – десять, и глянуть не успеешь – полноценный ужин готов! Смородины вокруг, растения лесного, конечно же, нет, зато по пойме встречается зелёный лук – им то мы и обкладываем рыбу. Получается изумительное на вкус блюдо, местный деликатес! Нежное мясо хариуса и так само по себе имеет отличный аромат, а в сочетании со вкусом дикого лука становится ещё превосходнее. За уши не оттянешь!
С нескольких рыбок мы так наелись, что не сразу отползли от костра. Даже комары перестали сильно докучать. Как заснул и не помню…
Ужасы Пятиречья
Кажется, что в пути мы давно, что дороге – целая вечность. Счёт дням потерян, и я, пробудившись, некоторое время лежу с закрытыми глазами и вспоминаю прошедшие дни. Так сколько их было точно? Шесть или семь? Мой внезапно заворочавшийся напарник на днях обронил часы, а с ними и календарь, поэтому сегодняшнего числа тоже не знает. Недолго помучившись с воспоминаниями, Ваня сказал мне: «Да бог с ним, со временем. Мы не спешим, какой в минутах теперь прок?»
Это правда. Что сейчас на улице, утро или вечер, понять можно. А конкретнее знать нет надобности, и сознание не сильно стремится функционировать не по-необходи-мости… Параметры ему задает обстановка, бытие. Смотреть на часы, оказывается, это всего лишь очередная привычка! А то и вообще условный рефлекс. Ещё одна игра разума на известном балансе соотношений между «времени нет» и «время есть», чтобы «я» чувствовало себя значительнее и непоколебимее. Как будто людям есть, чего опасаться, и без этой уверенности мы не проживём. А может быть и правда, такая опасность существует? И чувство страха, как и все мотивации нашего бессознательного, небезосновательны? И однажды, как только человек избавится от всех способов самоутверждения, перед ним откроется бездна, которая способна в миг поглотить его? И поглотит, растворит навсегда, если человек не будет к этому готов.
В теле всё та же слабость. Но сегодня мои движения уже более точны, в них остаётся всё меньше лишнего. Шаг в сторону – ветка, наклон ровно сколько требуется, чтобы поднять её, а разжигая костёр, я удобно присел на пятую точку опоры. Тело не стесняется движений, перераспределяет свой вес как считает удобным, выполняет работу отлажено и спокойно.