– Добрый день, Певзнер. Вижу, вы все содержите в идеальном порядке.
Но интересовал сейчас Уолрейфена вовсе не дворецкий, а высокая, почти такого же роста, как Певзнер, стройная девушка, стоявшая позади него. Женщиной было трудно назвать это стройное и гибкое создание, хотя и немного – совсем чуть-чуть – утратившее краски юности. На фоне унылой черной одежды ее шея казалась вылепленной из чистейшего алебастра, черты ее лица были тонкими и невероятно правильными, рыжие волосы, туго, казалось, до боли, стянутые в пучок на затылке, почти скрывались под чепцом. Она очень постаралась превратить себя в чопорную даму, какой в ее представлении должна быть экономка, но у нее ничего не получилось.
– Милорд, – обратился к нему дворецкий, – позвольте представить вам миссис Монтфорд, экономку. Вот уже почти три года, как она управляет замком.
Девушка присела в реверансе: низко и грациозно, как дебютантка на первом балу, потом, выпрямившись, проговорила:
– Добро пожаловать в замок Кардоу, милорд.
Уолрейфена поразило ее произношение: звук «р» был твердым, даже жестким, а последние слоги в словах она смягчала. При этом смотрела она не на него, а словно сквозь него, и это почему-то его разозлило.
– Миссис Монтфорд, – резко сказал Уолрейфен, – будьте добры смотреть на меня, когда я обращаюсь к вам.
– Прошу прощения, милорд, – после минутной паузы отозвалась она холодно, – я не слышала, чтобы ко мне кто-то обращался.
Уолрейфен был потрясен, когда посмотрел ей в глаза, потому что увидел в них ненависть, жгучую и неподдельную, полыхавшую в ее взгляде каким-то дьявольским зеленым огнем. Пока он пытался подобрать нужные слова, это выражение исчезло, лицо быстро превратилось в маску бесстрастной прислуги. Уолрейфен почувствовал минутную растерянность, хотя ему следовало быть готовым к чему-то подобному.
– Хорошо, миссис Монтфорд, но теперь я определенно обращаюсь к вам. – Отдав трость Певзнеру, Джайлз стянул перчатки. – Если вас не затруднит, я хочу через полчаса видеть вас в своем кабинете.
– Как прикажете, милорд, – произнесла она своим низким мелодичным голосом, почему-то действовавшим ему на нервы, и сделала реверанс, медленно и демонстративно, ни на мгновение не отрывая от него взгляда, словно бросала ему вызов или провоцировала – но на что?
Сесилия между тем здоровалась со старыми слугами, и они отвечали ей уже не так угрюмо и чопорно. Уолрейфен решил представить ее экономке и сухо сказал:
– Миссис Монтфорд, это вдова моего отца, ныне леди Сесилия Делакорт, с мужем. Проследите, чтобы их удобно устроили.
– Как чудесно все теперь выглядит, Певзнер, – услышал он голос Сесилии. – Но пусть слуги уже уйдут в дом – сыро. Да, здесь чувствуется заботливая рука. А вы миссис Монтфорд, да? Здравствуйте. Очень рада вас видеть, хоть и по столь печальному поводу. Хорошо, что у Кардоу есть умелая